— Ты весь приказ прочитал, все понял? — спросил, улыбаясь, Ковалев.
— Что ж тут непонятного? — с ноткой обиды в голосе сказал Поленов. И сам тут же ответил: — Непонятно только, почему мы этого не сделали раньше. Подписывай — и будем выполнять. Когда по-новому начнем?
— Завтра. Люди все ознакомлены — кого это касается. Утром каждый возьмется за свое дело — и уже на всю зиму.
— Думаю, получится. Будем и мы наконец возить лес не хуже других. Признаться, Сергей Иванович, я больше не могу работать так. На нас смотрят-то, как на прокаженных. Вот и сейчас в райкоме... — Он махнул рукой, встал со стула и отвернулся к окну.
— Значит, Федор Иванович, ты веришь, что это поможет нам поправить дела с вывозкой на ледянке?
— Почему только на ледянке? — повернулся Поленов. — Я уверен, что и на лежневках тоже будут лучше возить. У трактористов ответственности будет больше. Дергать мы их перестанем ежедневными перестановками с места на место. Хватка появится особая, деловая...
— А что бы ты сказал человеку, который стал бы возражать против такого приказа?
— Ну он не понял существа, я бы растолковал...
— Нет, нет, — перебил Поленова Ковалев, — если бы возражал работник, отлично разбирающийся в существе дела?
Поленов внимательно посмотрел на директора:
— Сясин?
— Сясин категорически против этого приказа. — И директор рассказал парторгу о своем разговоре с Сясиным в диспетчерской. — Сясина надо немедленно снимать с занимаемой должности и не оставлять его в нашем леспромхозе ни на какой работе, — закончил Ковалев.
Парторг был ошарашен. Его очень беспокоили поведение Сясина в тот памятный вечер и высказывания после бюро, когда Поленов с Сясиным вместе возвращались домой. Но он не мог себе представить, что в своем упрямстве Сясин зайдет так далеко. Поленов тяжело опустился на стул и глазами, полными растерянности и сомнений, долго смотрел на Ковалева.
— Слушай, Сергей Иванович, — наконец заговорил он, — Сясин не Плисюков... Все ли выглядит так, как ты говоришь? Может, вы погорячились оба, не поняли друг друга?
— Нет, Федор Иванович, Сясин понял меня хорошо, и я тоже в нем, мне кажется, достаточно разобрался.
— Но ты же знаешь, что он послан к нам обкомом по партийной мобилизации...
— Ну и что?
— То есть как это — ну и что? Ты коммунист или не коммунист? Ты обязан или нет подчиняться партийным решениям?
— А где ты читал партийное решение о назначении его на должность старшего диспетчера нашего леспромхоза? Нет такого решения, — отпарировал Ковалев.
— Он послан к нам обкомом. Это-то ты признаешь? С этим-то мы должны считаться?