Скоро они приехали в большой пристанционный поселок, где казенные дома чередовались со старыми крестьянскими постройками. Узнав, где находится контора строительного участка, Ковалев отправился на прием к начальнику, оставив Ховринова возле коня.
В небольшой, просто убранной комнате за письменным столом сидел крупный пожилой мужчина с копной седеющих волос. Это был начальник участка Николай Иванович Копров.
Ковалев представился. Копров, не вставая, протянул ему большую руку и показал на стул, приставленный к маленькому столику возле письменного стола.
— К вам, Николай Иванович, — начал Ковалев. — Сделайте божескую милость, выручите из беды. — И он обрисовал Копрову положение. — Теперь только на вас надежда, Николай Иванович. Одолжите тонн десять, через неделю верну — даю любую гарантию.
Ковалеву начальник участка понравился с первого взгляда. Одет просто, открытое добродушное лицо, умные карие глаза. «Работяга. Этот меня поймет, самому небось не сладко живется».
Как же он был ошарашен, когда вместо ожидаемого «что ж поделаешь, надо помогать соседу» увидел направленный в свою сторону большой кукиш. Копров показывал кукиш молча. Даже выражение его лица нисколько не изменилось. Только в прищуренных глазах появилась не то злость, не то насмешка.
— Вы... что? — выдавил из себя Ковалев.
— Что? — Начальник участка убрал кукиш, выражение его лица сделалось сухим и строгим. — Понасажают вот таких жеребчиков возглавлять хозяйство и ждут ста процентов с десятыми. А у них голова набита черт-те чем, только не делом. Хозяева, мать вашу...
— Позвольте, Николай Иванович, — возмутился Ковалев, — объяснитесь, пожалуйста, нельзя же так...
— Объясниться? — уже зло и громко, вставая из-за стола, заговорил Копров. — Ты мне сена дал?
— Какого сена?
— Самого простого, за которым я к тебе своего снабженца посылал. Просил христа ради взаймы на недельку.
Ковалев смотрел на Копрова, как кролик на удава. Он еще ничего толком не понимал, но уже чувствовал, что на него надвигается что-то неотвратимое.
— Ты ему что сказал? — продолжал греметь начальник участка. — Ты за закон спрятался, умничек кабинетный! «Отпуск и передача без фондов материалов и сырья одним предприятием другому карается тюремным заключением на срок от одного года до трех лет», — продекламировал он, явно кого-то передразнивая.
И тут Ковалев вспомнил. С месяц назад, вместе с толпой толкачей, ежедневно надоедавших просьбами об отгрузке лесоматериалов, к нему приходил какой-то пронырливый старичок и просил дать взаимообразно вагон сена. Сейчас Копров передразнивал Ковалева. Старик, видно, дословно передал своему начальнику ответ директора леспромхоза.