Она взвизгнула и отскочила.
— Ужин почти готов! Что ты думаешь о малыше? Он такой страшный, правда? Даже страшнее тебя. Как мы его назовем?
— Я бы назвал его Беллами, — сказал Джереми. — Белла и Беллами — два сапога пара.
— Тогда я бы назвала его Джералд. Джералд и Джереми.
— Или Кларенс, в пару к Клоуэнс. А мама точно еще не определилась?
— Если и определилась, то не говорит. Идем, меня послали за тобой.
Джереми позволил вытолкать себя на свет и к веселью нижнего этажа.
I
Сына назвали Генри, как дядю Демельзы. И Веннором, в честь матери Росса. Малыш был крошечным, пять фунтов при рождении, а при крещении — меньше шести. Но если Генри был крошкой, то Демельза — худышкой, и как сказал Росс, напоминала ему о том дне, когда он подобрал её на ярмарке в Редрате.
— Теперь я уже не так тебя боюсь, — улыбнулась Демельза.
— И очень жаль. Если бы ты меня слушалась — поправила бы здоровье гораздо быстрее.
— Больше есть? Росс, да я ем как лошадь!
— Больше похожа на костлявую кобылу.
— На костлявого пони, — Демельза рассмеялась от собственной шутки.
— Нет, правда, — сказал он. — Ты заставляешь меня вспоминать.
— Я хотела бы всё повторить. Всю мою жизнь с того момента, когда ты привёл меня сюда, домой — грязного маленького беспризорника!
— Хочешь, чтобы я опять облил тебя водой?
— Я помню, вода была такая холодная.
— Но ты стойко это перенесла.
— Да, да. И Джуда, предрекающего роковой конец. И Пруди с её ногами. И отца, который явился забрать меня домой... Но ведь и хорошего было много. Согласись, очень много, Росс, — она нараспев произнесла его имя.
Этим вечером Демельза пребывала в игривом настроении. Она выглядела на двадцать пять, и ей хотелось флирта. Правда, это не предвещало ничего хорошего для их с Россом желания хранить целомудрие.
— Мне пора уезжать, — резко сказал Росс.
— Ты устал от меня?
— Конечно. Не могу больше тебя выносить.
— В самом деле?
— На самом деле, причина скорее в моей самоотверженности.
— Теперь, когда я вернула форму, это может оказаться досадной ошибкой.
— Ты и должна остаться одна, чтобы набраться сил.
— Кто сказал?
— Я так считаю. Взгляни на себя — ты как игривый жеребёнок! А могла растолстеть, сидеть перед очагом в глубоком кресле с шалью на плечах, и от тебя пахло бы молоком и пелёнками.
— Такой я бы тебе больше нравилась?
— Неважно, что понравилось бы мне. Это было бы более безопасно для тебя.
Демельза смотрела на косые солнечные лучи, освещающие сад. Он неплохо ухожен, но за последние пару месяцев, когда она чувствовала себя слишком слабой для работы в саду, появились небольшие признаки запустения. Не обрезаны даже увядшие и побуревшие остатки цветов сирени на старых кустах под окнами гостиной.