Они отужинали, но Джереми и Кьюби оказались на противоположных концах стола. Майор Тревэнион на сей раз сидел прямо напротив Джереми, но они смотрели друг на друга с каменными лицами и избегали разговоров. К счастью, стол был широк.
Тревэнионы провели ночь у Уорлегганов, но Джереми и Клоуэнс по просьбе матери после ужина проехали три мили вверх по холму до Полвилов. Джереми снова проклинал судьбу, потому что Тревэнионы собирались отбыть домой рано утром, а значит, завтра ему не представится возможность для встречи. Нынешним же вечером Кьюби явно избегала встреч. Но ужасная рана снова открылась, хотя он и считал ее исцеленной. Немного спокойствия, немного надежд... или немного смерти.
Затем, совершенно случайно, когда Джереми уже впал в отчаяние, он поймал ее в холле, когда девушка спускалась вниз по лестнице.
Конечно, она намеревалась пройти мимо, но он преградил ей путь. Дверь гостиной была полуоткрыта, как раз за его спиной.
— Дай пройти, — прошептала она резко, но Джереми не сдвинулся с места.
— Я попросил десять минут.
— Нет!
— Тогда пять. Скажи, объясни мне, скажи хоть чуть больше. Разве ты не должна мне хотя бы это? Говоришь, что сможешь продать себя, чтобы просто сохранить дом, не древнее и любимое семейное гнездо, приютившее десять или двенадцать поколений Тревэнионов, а замок, новый замок, красивый, но несколько нелепый, на который твоя семья безумно растратила состояние.
— Да! Если тебе угодно это так отвратительно выразить. Многие люди женятся ради денег. Конечно, мне не будет покоя, если я выйду замуж по любви, уеду в другую часть страны и буду наблюдать издалека, как дом, участки и все земли продадут, а Тревэнионы покинут место, где прожили не одно столетие! Так оно и случится, и я не стану этому содействовать!
— А Огастес и Клеменс? Они тоже поддерживают эти благородные идеи?
— Почему ты так настойчив? Клеменс, да, поддерживает. А Огастес... не могу сказать.
— Думаешь, если он найдет юную леди с приличным состоянием, то передаст большую часть денег старшему брату? Сильно сомневаюсь!
Она не ответила.
— Разумеется, — сказал Джереми, — его фамилия по-прежнему Беттсворт...
— Доброй ночи, Джереми — сказала Кьюби. — И прощай. Есть много приятных девушек, каждая из которых могла бы стать тебе лучшей женой. Я настоятельно советую найти такую.
— Это трудно, — ответил он, — потому что я уже нашел ту, что хотел. Мила она или нет, мне по-прежнему нужна только она.
От румянца ее сияющая кожа цвета слоновой кости скорее потемнела, чем порозовела.
— Когда я узнал... — сказал Джереми, — когда мне сообщили, что тебе нужны деньги, а не родословная, я почувствовал даже большее отвращение. Желать человека более знатного — это высокомерно и привередливо, но вполне понятно. Но выставить себя на продажу за деньги...