— Семёныч, я в хоккей ни ухом, ни рылом. Даже на коньках кое-как стою. На лыжах нормально бегу, а коньки — точно не моё.
— Да не хоккеист, тот уже в Японии работает. Другой Старшинов, председатель «Трудовых резервов», — отмахнулся тренер, — У них сейчас как раз провал по лёгкой атлетике. Может и клюнет. Авторитет у него что надо. И поддержка серьёзная.
Вот что меня меньше всего интересует, так это закулисная возня разных спортобществ. Как хорошо живётся, когда эту кухню не знаешь и веришь в честный советский спорт. Такой, как на картинках и плакатах.
— Семёныч, останови, я тут выйду, — чуть не закричал я. Проследив за моим взглядом, тот лишь ухмыльнулся и ловко припарковался к обочине. На противоположной стороне дороги, легко перепрыгивая через свежие лужи на тротуаре, шагала миниатюрная девушка, с ярко-синей спортивной сумкой на боку.
— Клянусь, если мы такое сыграем, то я никуда, ни в какой кабак не иду! Это же половина отделения суперской музыки. Была бы одна гитара, я бы не взялся, а в две — сыграем. У тебя там ничего сложного. Я даже сакс на коду найду. Есть у меня двое на примете. По джазу вкусно лабают. Ты правильно сказал, нам вокала надо больше. Тут вчетвером можно петь — Лёха горячился, а я, слушая одним ухом Пинк Флойд, а другим его рассуждения, рассеяно улыбался. Он примчался ко мне со свежей, чисто записанной катушкой последнего концерта Пинков и со своей гитарой. А я мыслями всё ещё с ней…
Я догнал её, пролетая над лужами, подскакивая, как каучуковый шарик, как мартовский кот, задравший хвост и подпрыгивающий на одних подушечках лап.
— Врёшь, не уйдёшь, — голосом мультяшного злодея, прокаркал-проскрипел над ухом. Успел подхватить под локоть и поймать слетевшую с плеча сумку.
— Извини, дурацкая шутка, — не переставая улыбаться, сказал без капли раскаяния.
— Как ты так тихо подкрался? — удивилась Ольга. Эх, мне бы в лесу потренироваться с полмесяца, тогда бы ты знала, что такое тихо.
— В разведчики готовлюсь, мечтаю стать шпионом Гадюкиным, — трагическим голосом понёс я веселую чушь, зная, что девушкам это нравится.
— Ты только на тренировках в своей маске бегаешь? — заулыбалась Оля, разглядывая новые очки.
— Теперь, когда ты знаешь мою тайну, скрываться бесполезно. Маски больше не будет, — продолжил дурачиться, устраивая её сумку на своём плече.
— В этих очках тебе намного лучше. Только зачем они? Уже солнца нет.
— Это жуткий секрет, покрытый мраком ночи… Прыгаем? — взявшись за руки, перепрыгнули широкую лужу. Я и две таких наверно сейчас перепрыгну. Иду, сдерживая сам себя.