Разведка Виктора Алексеевича работала в авральном режиме, но к моменту нападения ничего толком не удалось узнать, ни цели ни места ни точное время. Если бы не напали на мою лабораторию, то служба безопасности оказалась бы совершенно беспомощной. Две другие лаборатории, подвергшиеся нападению, кроме моей, оказались полностью разграблены. Не осталось никаких следов ведущих к заказчику, ну, или хотя бы к исполнителю, все было зачищено под ноль.
На моем объекте сначала погас свет, вырубилось электричество. В помещениях особой ответственности свет даже не мигнул, только загорелись фонари аварийного освещения, показывая, что питание осуществляется от аварийных источников. В коридорах и переходах было только аварийное освещение. Затем в помещениях появился ядовитый газ, о чем свидетельствовала сигнализация и включившиеся в работу фильтры аварийной вентиляции.
Не все успели надеть маски, да и простые маски респираторы и противогазы с комбинированными патронами с угольными и гопкалитовыми фильтрами от угарного газа и некоторых отравляющих веществ не помогали. Только те кто использовал изолирующие средства защиты с автономной дыхательной смесью остались в строю. Таких средств защиты, в отличии от обычных, было немного.
Как выяснилось позже, в рядах нашей доблестной охраны оказался предатель. Ох не всех я выловил… Не успел, не смог…
Газ, который пустил предатель, на меня не подействовал. Сначала я пошатнулся, когда другие попадали без чувств, но сумел быстро выделить не предусмотренные в организме вредоносные вещества и обезвредить их. Примерно две минуты меня еще преследовала слабость, и я не мог активно действовать, — забористая дрянь. За две минуты боевики смогли войти в здание и, зачищая не многих оставшихся в строю охранников, быстро продвигались к месту моего расположения, очевидно зная точное место главных исследовательских помещений.
Когда боевики приблизились к моим помещениям, я был во всеоружии. Ясно было, что атакующие действуют по жесткой схеме, после их газа вряд ли кто оклемается, даже те, кто вдохнул всего один глоток этой смеси, не могли придти в себя, а души тех, кто успел надышаться, уже отлетали в мир иной.
Вошли эти молодчики как в кино, со светошумовыми гранатами, запрыгивая с перекатами, прикрывая друг друга, действуя быстро и умело, я даже уловил какой-то внутренний ритм всех их действий, будто действует один организм.
Светошумовые гранаты мне урона не нанесли, я успел подготовиться, выставить барьер. Пора было добавить в их ритм своё звучание. Сюсюкаться с нападавшими я был не намерен, но нужны были пленные, — вдруг, что удастся выяснить. Нанес ментальный удар по ворвавшейся группе. Удивительно, но боевики не опали осенней листвой на пол, они сопротивлялись моему воздействию, пришлось доработать их физически.