Он вспомнил последний предотъездный день. После серии бесед, инструктажей, ситуационных проверок и отработки десятка возможных вариантов хитроумных вражеских ходов и провокаций, Сергей был принят Вячеславом Рудольфовичем Менжинским. В кабинете председателя ОГПУ напряженное волнение, которое Сергей испытывал перед этой встречей, как-то быстро и незаметно сменилось спокойным ощущением близости к старшему, строго-заботливому и искушенному жизнью брату.
- Только вчера я разговаривал о вас с Петровским, - начал Менжинский, сев рядом с Сергеем на старинный диван, обтянутый мягкой зеленой кожей. - А днем раньше с Косиором.
Сергей напрягся, и сразу же заметивший это Менжинский улыбнулся сквозь сильные очки, заглянул ему в глаза. И от этого взгляда Сергею вдруг стало тепло как в детстве, когда отец ласково клал свою большую ладонь на его голову. А Менжинский, не обмолвившись ни словом о том, что было сказано в этих разговорах, и переходя на "ты", продолжил:
- И что хорошо, что у тебя такие друзья - Никита и Иван, и то, что есть опыт партийной работы на таком славном заводе, как "Арсенал". Наша служба, я вижу, тебе по сердцу. Она тяжела, пожалуй, как никакая другая. И потому, что она скрыта от людских глаз, о ней много кривотолков, басен и побасенок. Конечно, приходится и "плащом и кинжалом", не без этого. Но главное - надо трудиться вот этим, - он коснулся пальцем лба, смолк. Подошел столу, долго искал нужную бумагу, вернулся с ней к Сергею.
- Теперь о (и вновь переходя на "вы") вашей поездке. В свое время Феликс Эдмундович своим особым распоряжением запретил использовать в нашей работе кого бы то ни было из бывших, особенно во внешней разведке. Тот, с кем вы выйдете на связь в Варшаве, представляет собой редчайшее исключение. Дзержинский знал его лично по революции пятого года в Польше. В седьмом году по заданию партии он дал себя завербовать Третьему отделению. В семнадцатом мы его не раскрыли, и после двадцатого он перешел в Дефензиву. Я с ним встречался лишь раз в девятнадцатом году в Киеве. Что он из себя представляет сегодня и кому служит верой и правдой сказать затруднительно. Информация от него поступает скупая, хотя и достоверная. Мы - арифметика разведки - всегда перепроверяем. В его поле зрения находится прелюбопытная особа. Известная певица Крыся Вишневецкая. Агентурная кличка "Рысь". Не думаю, что она выйдет на вас, обычно она работает в высших сферах. Однако и исключать такую вероятность я бы воздержался. В любом случае следует присмотреться ко всем, с кем вам доведется так или иначе общаться. Я имею в виду сферу наших интересов. Иной раз свежий острый взгляд кардинально меняет устоявшиеся оценки и представления. Кстати, ваш напарник по поездке - опытный, заслуженный товарищ. Мы с ним вместе на Украине работали. Теперь он по возрасту для оперативной службы уже не подходит. И мешки с диппочтой таскать ему не пристало. У Игната брат в Кракове. Если жив - свидятся. Игнат Савельич - один из наших аналитиков. И в любой переделке на него можно положиться как на самого верного друга. А переделки и передряги, - он вздохнул, посмотрел пристально на Сергея, - они и в обычной-то жизни частенько случаются. А в разведке... И ещё о риске. Разумный, иногда и предельный риск всегда является нашим неизбежным спутником. Но при этом успешная акция расценивается как подвиг, а плохо подготовленная и неоправданно рискованная и потому провальная - как авантюра. Как авантюра! - он сказал это жестко и громко, словно доказывал нечто совершенно очевидное кому-то несогласному. Вдруг улыбнулся застенчиво, словно извиняясь за выказанную только что жесткость: