Василий Маркович, наконец, поднялся и сказав мне, чтоб я посидел тут, вышел. Не было его минут пять-семь, то есть на границе нетерпения, но без усилий, чтоб сдерживать себя. Хозяин принес с собой два предмета- темный шар из горного хрусталя, в середине которого при движениях что-то пересыпалось, как песок в песочных часах, и пирамидальный кристалл черного цвета.
— Юноша, подойди сюда и положи обе руки на этот шар.
Я повиновался. Шар был чуть-чуть теплым, но я не знал, это он сам по себе такой или это он потеплел от рук хозяина.
— Сосредоточься на нем, как тебя учили, когда предлагали воздействовать на пламя свечи.
Ну да, это такой простой тест, я его уже сколько раз делал. Сделаю и сейчас. Я сосредоточился, но ничего не происходило. Правда, я не знал, как должно выглядеть мое воздействие.
— Еще раз посмотри мне в глаза.
Я поглядел.
— Теперь не отрывай взгляда от моей переносицы.
Я сосредоточился и глядел туда, пока Василий Маркович рассматривал меня сквозь этот темный кристалл.
Хозяин поставил кристалл на стол и вышел, сказав, чтоб я подождал его тут.
Его снова не было около пяти минут, вернулся он благоухающим табачным дымом, сел и сказал мне.
— Я пока не готов сказать тебе, что я увидел. Я еще подумаю и скажу Руслану. Возвращайся к нему.
Некромант взмахнул левой рукой. В воздухе раздался звон колокольчика. Дверь распахнулась, и в нее вошла служанка в черном, которая открывала мне дверь и провела сюда. Я поблагодарил хозяина, попрощался с ним и пошел вслед за служанкой.
Пока я шел к дому учителя, меня терзали противоречивые чувства. Прямо какой-то клубок их. Я не знал, толи это какая-то насмешка надо мной, толи это действительно была проверка, толи старый некромант немножко сумасшедший и делает что-то внешне напоминающее правильное, но реально ерундовое.
Я размышлял, размышлял и пришел к выводу, что если мне потребуется помощь некроманта, то я соглашусь прийти к Василию Марковичу только тогда, когда уже деваться будет некогда. Может, он и великий некромант, но какой-то несолидный.
Вернувшись к учителю, я рассказал, что делал Василий Маркович и что он ничего не сказал по существу, перенеся ответ на какой-то позднейший срок.
— Да. А что ты сам про это думаешь?
— Учитель, я бы не хотел говорить вслух то, что я думаю. Меня учили доброжелательно и почтительно относиться как к старшим вообще, так и почтенным магам в частности. А тут я чувствую себя как-то разочарованно. И мне даже уже становится неважно, есть ли у меня задатки или нет.
— Ладно. Пойдем к остальным, нас ждет много работы. Что же касается Василия Марковича — не спеши с мнением о нем. Ему немного нравится вести себя разочаровывающе для малознакомых людей. Но мы, знающие его давно, можем сказать, что он надежный и знающий человек. Оттого еще раз повторю — не спеши.