— Знакомьтесь — это Обещанный! — прогудел годок, обращаясь к своим товарищам.
— Мик, — буркнул Михаил.
Его вежливо усадили у костра, и через мгновение он последовательно выдержал двадцать три церемонии знакомства… В руке у него неизвестно откуда появилась фляга. Недолго думая Михаил приложился к ней и удивленно кашлянул: на вкус — ну чистый самогон!
— Забористая штука, верно? — Один из годоков, тоже приложившись к фляге, довольно засопел.
— Угу. — Обещанный кивнул и сделал чудовищно крупный глоток.
— …Ну я хватаю его за-а голову — и хрясь вверх!..
— Эх, земляки! — Михаил пьяно качнулся и попытался хлопнуть близстоящего годока по плечу. — Я вот глжу… и это, как его, пржаюсь… Ведь летаете… — Промазав-таки, Обещанный рухнул на землю.
— Э-э-э, друг, вставай! — Годок поднял его и поставил на ноги. — А она такая симпатичная… надкрылья се-ереб- ристые…
— Ща, говорю, отпущу… И отпустил… Небось все еще летает, поганец…
— Еще по сто, а? — Не дожидаясь ответа, Михаил глотнул из фляги. — Где я? А я вам скажу… Та-ам, где надо… В самом эпир… эриц… эпицентре, вот…
— …И она, вижу, не прочь…
— Братаны!.. — Михаил сделал попытку встать. — За нас, за наше, херч нас возьми, племя!
— Именем Ло! — грянул в ответ нестройный хор голосов.
Именно этот хор и услышала Торика, подходя к кострам годоков.
— Во нахрюкались! — Взглянув на теплую компанию у костра, женщина усмехнулась. По всему видать, ей подгадил сам Эфг. — Мик! — осторожно позвала она. — Надо бы идти.
— Ку… уда?
— К шестьдесят седьмым. Сторд ждет.
— A-а… Ну все, мужики, я пас! — Михаил встал. Покачнулся…
Торика поспешила подставить ему свое плечо.
А Турн погиб…
Обещанный перегнулся пополам, добавляя грязи к уже имеющейся на замусоренной земле. Чтобы он не разбил себе нос, лепурка придержала его за плечи. В тот момент желание переспать с ним уже не казалось ей таким забавным.
— Спасибо, — выдавил из себя Михаил, распрямляясь. Легкий ветерок охладил его разгоряченное лицо. Стало легче. — Идем!
Еще очень долго он будет считать, что Торика — самое светлое из воспоминаний о тех днях. Но все это потом…
А сейчас — вот они, костры родной тридцатки!
— Готов. — Сторд брезгливо осмотрел Обещанного. — Клади его сюда, пусть проспится.
Лепурка положила свою ношу у костра и прилегла сама. Вспомнив вкус годокской выпивки, она передернула плечами: что ни говори, а этот Мик крепкий парень! Поднаберется опыта — и цены ему не будет… Она не могла знать, что Сторд, молчаливо сидевший по другую сторону костра, думал в это время о том же самом…
Утро начиналось потрясающе. Свежая, блестевшая от росы зелень на холмах играла, как изумруд, под лучами двух солнц. Умеренный ветер дарил миру прохладу. Пахло летним дождем, цветами и просто травой. В пронзительной синеве неба выводила свои трели одинокая птица.