— Ты что, совсем? — бушевала она. — Ты что, собирался заложить ему нас?
— Дорогая, что ты… — Я был ошарашен.
— Да ничего, — сказала она. — Там внизу машины. Громадные механизмы. Я их видела. И он о них знает.
— Детка, — сказал я, — почему бы не…
— Посмотри на меня, — приказала она поспешно.
Я посмотрел. Внимательно.
— Ты считаешь, что я сошла с ума? — спросила она. — Ну давай. Отвечай не колеблясь.
Я вздохнул.
— Мне кажется, это все твое воображение, — сказал я. — Ты все время читаешь эти…
— Тьфу! — буркнула она. Она была полна возмущения. — Ты, ты просто…
— Несносный тип, — завершил я.
— Я тебе покажу эти штуки, — пообещала она. — Мы спустимся туда сегодня ночью, когда дворник будет спать. Если он вообще когда-либо спит.
Вот тут я забеспокоился.
— Милая, прекрати, — сказал я. — Ты и меня выводишь из равновесия.
— Прекрасно, — сказала она. — Прекрасно! Я-то думала, что для этого потребуется ураган.
Весь день я просидел, глядя на пишущую машинку, и ничего не лезло в голову.
Кроме беспокойства.
Я так и не понял. Говорила ли она серьезно? Ладно, думал я, я поверю в это. Она увидела в стене открытую дверь. Случайно. Это очевидно. Если под многоквартирным домом действительно стоят какие-то огромные механизмы, как она уверяет, значит тот, кто построил дом, совершенно точно не хочет, чтобы кто-нибудь о них узнал.
Седьмая Ист-стрит. Многоквартирный дом. И под ним громадные машины.
Неужели?
— У дворника три глаза!
Она вся дрожала. Лицо у нее побелело. Она смотрела на меня, словно ребенок, который прочитал первый в своей жизни рассказ ужасов.
— Милая… — начал я.
Я заключил ее в объятия. Она была напугана до смерти. Я и сам ощутил нечто похожее на испуг. И вовсе не потому, что у дворника имеется лишний глаз.
Сначала я ничего не говорил. Что тут скажешь, когда жена прибегает к тебе и сообщает такое?
Она еще долго дрожала. Потом она заговорила, тихим голосом, испуганным голосом.
— Я знаю, — сказала она. — Ты мне не поверишь.
Я глотнул.
— Детка… — произнес я беспомощно.
— Мы пойдем вниз сегодня ночью, — сказала она. — Теперь это важно. Там происходит что-то серьезное.
— Мне кажется, нам не стоит… — начал я.
— Я все равно туда пойду, — сказала она. Теперь ее голос звучал хлестко, балансируя на грани истерики. — Я тебе говорила, что там механизмы. Черт побери, там действительно какие-то машины!
Она снова принялась плакать, ее била сильная дрожь. Я уложил ее голову себе на плечо и стал гладить по волосам.
— Ладно, детка, — приговаривал я. — Ладно.
Она пыталась рассказать что-то сквозь слезы. Но у нее не получилось. Позже, когда она успокоилась, я выслушал ее. Мне не хотелось ее расстраивать. Я решил, что самым безопасным будет дать ей выговориться.