Медленным, судорожным движением вытащил руки из карманов.
Джо оцепенел. Затем охнул и попятился, завороженно глядя на белые руки с длинными, выступающими почти на дюйм ногтями.
– Но у меня нет денег. – Клиент раскрыл ладони.
Джо не слышал даже собственного дыхания.
Раскрыв от изумления рот, он смотрел, как сквозь кожу на ладонях клиента сыплется черная земля.
Он стоял, не в силах даже пошевелиться. А клиент повернулся, прошаркал к двери и вышел из парикмахерской.
Потрясенный Джо выглянул на залитую солнцем улицу.
Он долго еще стоял с побелевшим лицом и смотрел, как клиент, прихрамывая, медленно удаляется в сторону банка на Атлантик-авеню.
Кошмар на высоте 20 000 футов
– Пожалуйста, пристегнитесь, – вежливо попросила его стюардесса.
И почти сразу же над входом в передний отсек зажглась надпись «Пристегните ремни», а чуть ниже – безапелляционное требование не курить. Уилсон глубоко затянулся, торопливо вытолкнул из себя дым и раздраженно вдавил окурок в пепельницу на подлокотнике кресла.
Снаружи один из двигателей зашелся в чудовищном кашле, выплюнув в ночной воздух облако дыма, которое тут же распалось на куски. Фюзеляж задрожал. Выглянув в иллюминатор, Уилсон увидел белое пламя, рвущееся из гондолы двигателя. Вскоре кашель сменился ревом, и сейчас же лопасти пропеллера бешено завертелись. Уилсон нехотя подчинился бортовым правилам и пристегнул ремень.
Теперь работали все двигатели самолета, и голова Уилсона подрагивала в такт с фюзеляжем. Он сел прямо, уставившись в спинку переднего кресла, а «Дуглас» модели DC-7[14], разрывая ночной воздух выхлопами моторов, стал выруливать на взлетную полосу.
У начала взлетной полосы самолет остановился. В иллюминатор было видно залитое светом здание аэропорта. Уилсон подумал, что завтра в полдень он, принявший к этому времени душ и переодевшийся, будет сидеть в офисе очередного делового партнера и обсуждать с ним очередную заманчивую сделку, которая, впрочем, ничегошеньки не изменит в истории человечества. Эта мысль подняла в нем волну недовольства.
Двигатели перешли в режим разогрева, предшествующий взлету. Уилсон раздраженно выдохнул. И без того громкий рев моторов сделался оглушающим. Звуковые волны точно палками лупили по ушам. Он открыл рот, словно хотел выпустить наружу проникающий в голову шум. При этом глаза страдальчески остекленели, а кисти нервно сжались в кулаки.
Уилсона подбросило в кресле. Он подобрал ноги, и тут кто-то тронул его за руку. Он резко повернул голову и увидел стюардессу, встретившую его у трапа. Стюардесса смотрела на него и улыбалась.