— Вряд ли у всех такой плохой вкус, как у Жоэла — безразлично, совсем, как в первые дни наказания, ответил барон, — С дороги, Белоснежка.
— Кто? — Джиннет остановилась и часто заморгала.
На лице Криса привычная скука и капля раздражения, что приходится тратить время на неожиданное препятствие.
— Да, как вы смеете… Это возмутительно!
— Возмущайтесь на здоровье, — рыцарь потянул меня в сторону. — Только подальше от нас.
— Я подам жалобу, я…
Жоэл пялился на герцогиню и улыбался совершенно по-дурацки.
— Ага, пишите письма Князю, он скучает, поди. Или сразу прокурору, — барон даже не обернулся.
— К… кому? — переспросила Джиннет.
— Кому хотите.
— Барон, перед вами герцогиня! Я могу приказать!
— Так приказывайте. Или не тратьте наше время.
— Джиннет? — позвала ее стоящая у перил Алисия.
— Жоэл, завязывай на нее пялиться! — Оуэн потащил меня за собой.
— Э… Да. — выдавил рыжий, с трудом отрывая взгляд от Джиннет. — Наше вам уважаемая.
— А вы хам, барон! — задумчиво произнесла девушка, смакуя каждое слово. — Думаю, вам не помешает урок хорошего тона и поверьте, я найду того, кто вам его преподаст. — она помахала мне рукой, — До встречи, козочка. — и повернувшись к подругам, громко проговорила, — У современных аристократов никакой родовой гордости. Мердоку будет полезно узнать это, ты не находишь?
— Ногами шевели, — приказал Крис и я отвернулась от стоящих у атриума девушек, но не смогла так же просто отвернуться от летящего в спину смеха и от ее слов. А ведь с нее станется…
Здесь каждый второй мог похвастаться высоким титулом, а каждый четвёртый древней фамилией. И это что-то да значит. Всю мою жизнь значило. Хотя бы то, что меня нельзя хватать за руки, тащить куда-то, грубить. И все на глазах у Джиннет, которой… которой…
— Вы… Вы… — я не стала договаривать, толкнула плечом Криса в грудь, заставляя отпустить руку, и отпрянула, едва не застонав от боли.
Проклятая богинями кольчуга и что там у него под ней, камни?
Не раздумывая, я бросилась прочь, не понимая, что вместо того чтобы незаметно уйти, только привлекаю к себе внимание.
— Да ладно тебе, графиня… Как там тебя, Астер, стой! — крикнул в спину Жоэл. А девушки у атриума засмеялись вновь.
Но я не остановилась, бежала, не замечая удивленных взглядов, и шепотков за спиной, не замечая того, что остров все еще движется. Обида обычно обжигает сильнее кнута. И вопреки всякой логике обижалась я не на Джиннет, от нее глупо ожидать чего-то другого, а вот от парней… Я едва не споткнулась. А с чего я взяла, что они лучше ее? С того, что синеглазый спас меня от той твари? Смешно, с них бы первым делом и спросили. Так почему, так больно? Почему возмущает чужая грубость? Я не знала ответов.