Все произошло очень быстро. Механическая лапа поднялась снова, чтобы в этот раз, не ограничится разорванной тканью. Поднялась, чтобы зацепить плоть. Я не успевала ни отпрянуть, ни сделать шаг в сторону. Только увидеть, как приближаются когти…
Инстинктивно я потянулась магией ко всему окружающему. Твердый камень под ногами, холодный снег, доспехи рыцарей и крепкая защищенная от магии клетка и… телега. Деревянная рассохшаяся, с маленькими точками ходов жучков-древоточцев.
Времени не осталось. В панике, я ухватилась за первое, что попалось под руку… под магию. За труху, скопившуюся в ходах насекомых, за измененное дерево. Зацепилась за неё и дернула, как компонент. Всему нужна основа. Даже магии. Ничего не создается из ничего.
Меня толкнули в сторону, отбросили. Второй удар лапы высек дюжину искр из каменной мостовой. Ударившись о землю, я расцарапала ладони, кувырнулась, теряя шляпку и загребая воротом снег. Сверху навалилось что-то тяжелое и прижало меня к земле. Я ждала удара, думала, что железные челюсти сейчас сомкнуться на руке, ноге или горле. И видение похорон станет реальностью, но не такой уж красивой и трогательной.
— Прекрати орать! — рявкнули сверху, и я открыла глаза, часто моргая и стряхивая с ресниц снег.
Открыла и увидела прижимающего меня к земле Криса, и теперь в его в его синих глазах не было равнодушия. Только злость и досада. Я закрыла рот и поняла, что ору не одна. Во дворе грязно ругались и что-то кричали рыцари, громыхала клетка, шипели охранные заклинания.
— Слезай с девки, наваляешь еще! — рыкнул кто-то, и Крис, поднявшись, протянул мне руку, рывком вытаскивая из снега.
Больше резкий, чем вежливый жест, который так легко принять за что-то другое, особенно когда сердце колотиться, как бешеное и больше всего на свете хочется спрятаться за чью-нибудь широкую спину. А уж потом выглянуть и как следует рассмотреть и осыпавшийся трухой угол паровой телеги и свалившуюся, вставшую на бок клетку. И создание, метавшееся в ней. Существо, которое, не чувствуя ни боли, ни страха не подпускало никого к своему узилищу.
— Нечего глазеть, — крикнул старый рыцарь, что еще минуту назад спорил с магом, — Верни девку в подвал и возвращайся, А ты, — это уже рыжему, — помогай.
И Жоэл, наверное, помог, но я этого уже не видела. Я сидела на откидной койке, кутаясь в колючее одеяло и пыталась остановить слезы. Унять бешено колотящееся сердце, пытаясь не поддаться желанию открыть дверь и броситься куда глаза глядят.
Страх навалился на меня вместе с темнотой. А маг не может бояться. Не имеет права. Он защитник, он нож, отсекающий от мира все богопротивное. Такое, как та тварь. Трусам нечего делать в Академикуме. Так может, маменька была права и мое место дома рядом с пяльцами?