Да уж, всего лишь пятьдесят человек. Вот же странно: тогда убив человека в парке я едва с ума не сошла, и укрылась от правды внушив самой себе, что это всего лишь сон, а сейчас благодаря мне погибло полсотни, и ни малейшего угрызения совести. Ну сто же, надо ещё полсотни? Значит я иду в монастырь. Но сначала… сначала нужно закончить все дела здесь.
Вот вроде бы только что во мне буквально бурлила энергия действия, а стоило покинуть храм и былая эйфория и ощущение всесилия начали отступать, оставляя лишь безмерную усталость. Хорошо хоть выход из тайного хода сам отворился при моём приближении, к тому моменту как впереди завиднелся тупик, я успела запаниковать — сил на то, чтобы сосредоточиться и разобраться в хитросплетениях ментальной защиты у меня не было.
В подземелья императорского замка не вышла, а практически выползла. Нет, я конечно же ещё удерживала относительно вертикальное положение, но это была отнюдь не моя заслуга, а стен, служивших мне опорой. Плетусь. Каждый шаг даётся с неимоверным трудом, так и тянет сдаться — упасть и забыться в надежде, что потом придёт облегчение. Только будет ли оно? Да и какой смысл пробираться наверх? Ведь там нет никого, кто смог бы мне помочь. Но я всё равно иду. В голове туман, перед глазами всё плывёт.
Достигнув так пугавшего меня тюремного этажа не удержалась и завалилась на какой-то топчан в одной из комнатушек, явно некогда служившей караульной. Стоило телу очутиться в горизонтальном положении и глаза сами закрылись, а сознание уплыло в спасительное ничто.
Проснулась и в первый миг не поняла — где я? В душе паника. Озираясь по сторонам и тут приходят воспоминания. И да, вот теперь меня начали мучить жажда, голод и… совесть. Как бы оно ни было, но те люди были живыми. Да и вообще, в этот момент всё минувшие события больше напоминали какой-то затянувшийся кошмар. Но это полбеды, страшнее всего то, что возникли сомнения — а была ли измена? Может ослабленный в отсутствии регулярных жертвоприношений оракул просто-непросто обвёл меня вокруг пальца получив желаемое? Или вообще всё было иначе, не так как это видела и воспринимала, будучи одурманена? В одном я была уверена на все сто процентов — гибель пятидесяти магов на моей совести!
От осознания этого факта хотелось выть, биться о стены, плакать в конце концов! Но на это не было сил, зато проснулась жажда жизни, и я, выбравшись из комнатушки, побрела наверх.
В здании находиться не хотелось. Вышла на улицу и… села прямо на подметённые ветрами ступени, ведущие ко входу во дворец. Несмотря на разгар осени, Картенское солнце ощутимо пригревало и вместе с уходящим из тела холодом, исчезала и поселившаяся внутри тяжесть вины. Не бесследно, а как бы притуплялась, уходя на второй план.