— Ρегген, оставьте это гиблое дело! — вспылила я, ĸогда он взялся за долото и лист металла.
— Но почему?
— Потому что в емĸости с большим объемом вы не вымесите тесто как надо, у вас не хватит сил. А что до сковородĸи… на ней капуста частично сгорит, частично сырой останется.
— Это не проблема, — отмахнулся любитель-улучшатель, — я что-нибудь придумаю!
А во взгляде обида на то, что я не поверила в него.
— Хорошо, — давлю в себе негодующий рык и примирительно предлагаю: — Но только после того, как мы пожарим пирожки.
— Ладно! — Регген решительно вернулся к столу и тут же сник. — Так их еще лепить?..
— Ага, сразу после того, как сделаете вторую порцию теста и начинки. — Он поднял очумелый взгляд на меня и судорожно сглотнул. Мага стало жалко. — Я вам с ними помогу.
— Поможешь в лепке, — сказал как отрезал. — А пока, может, поделишься историей о вашем женском рабстве?
— Да оно у нас, как и везде, абсолютно обычное. Нет права голоса, нет права слова и права на имущество тоже нет. Не говоря уже об авторских правах и свободе передвижения.
— А подробнее? — не отстал граф-задохлик. — Расскажи на примере… на своем.
— Только если вы опять ничего не пересолите.
— Ося, — протянул он с укоризной, и я сдалась. Обняла подушку, подтянула колени к груди. Вздохнула.
— Началось все как обычно. Я родилась.
— И?
— И отец сразу сказал, что пойду я по его стопам, стану плотником. Так уж у нас повелось, глава семьи выбирает дочерям имя, дорогу и мужа. С сыновьями проще, им только имя, нам же даже детские игры… Так что… с пяти лет я уже сидела в плотницкой, выявляла дефекты в древесине, — протяжно вздохнула. — К десяти годам стала мастером по подбору паркетных дощечек, а в пятнадцать научилась их настилать в одно идеально гладкое полотно.
— Отец тобою гордился, — предположил обеленный мукою маг.
— Гордился. Недолго. Ибо пришло время меня отдавать.
— Куда?
— А как всех, в невесты. У нас в Ллосе невестят в пятнадцать, а в дом мужа отправляют после подписания договора о переходе, сбора приданного, подготовки невесты к статусу жены. У всех на эту подготовку уходило не больше года, у меня целых три, — призналась с гордым торжеством.
— Пряталась от женихов? — желтый взгляд сверкнул усмешкой.
— Нет. Договорилась со сватьей.
— Как у тебя это получилось? — задохлик перестал муку с опарой смешивать, видимо, вспомнил о бабульке, от которой убегал, унося меня на руках.
— Да проще не бывает. Я пригрозила бабке смертью. Она возьми и помри… через три года вместо оговоренных пяти. Прибыла новая сватья, а с ней общий язык я как ни старалась, не нашла, — вспомнила, вздохнула. — Правду сказать, за эти три года я много что успела. Наладить свое первое тайное дело, найти покупателей, накопить небольшой капитал и рассориться с родителем в пух и прах. Он считает, как и считал, что пол класть — угодное дело, а шкатулки инкрустировать — это грех. Ибо ночью нужно спать, а не пазлы из опилок собирать.