— Это вы мне Ρябого решили напомнить? Или повторить его опыт? Зря, очень зря. Он был плохим, но вы же хо-ро-ший.
— То есть… йик, я для тебя хороший? — вскинулся маг.
— Конечно! Кто, как не вы сейчас замесит тесто, натрет и обжарит капусту, налепит со мной пирожков?!
— И это все мои заслуги?! — не преминул он возмутиться, отложить сито и мешок, дабы воззриться на меня со всей своей пьяной строгостью.
— Хм! — я изобразила задумчивость. — А расскажите, что с вами в академии произошло, и станете очень хорошим.
И вроде бы простая просьба, но маг вдруг дернулся как от пощечины и стремительно протрезвел.
— Нет, — отрезал он. Сглотнул, подумав о чем-то неприятном, и решительно взялся за работу.
Мука стояла столбом, капуста летела в разные стороны, опара пенилась, разогретое масло шкварчало, я дальновидно помалкивала, лишь изредка поправляя действия Реггена. Слава угодникам, в этот раз он с солью и перцем не переборщил и хорошенько протушил начинку. Пирожки лепили в угрюмой тишине, а вот жарили в напряженном молчании до двух часов ночи. Задохлик хмурился, жевал губы, что-то бурчал себе под нос, скрипел зубами и вздыхал то со стоном на губах, то с проклятьем.
И вот, взирая на его мучения, я тихо предложила:
— Вардо, а давайте завтра я сама пирожки отнесу и передам их Буре.
— Одну не пущу, — ответил он, выплыв из тяжелых дум и вновь в них погрузившись. Сложил свертки в корзинки. Накрыл их скатерками, аккуратно на тележку водрузил и вздохнул: — А лучше оставайся дома, мне спокойнее будет.
— Да? В таком случае, чтоб вам совсем спокойно было, оставайтесь со мной.
— Ося…
— Злося, — решительно вытерла руки и отправилась спать, — обсуждение закрыто.
После всех волнений, метаний и обсуждений, которые маг таки старался открыть, спали мы как убитые, не услышав очередного нашествия слизней и первого пришествия пауков. Так что поутру кузня блестела не только морозными окнами, но еще и скользкими дорожками и свисающими с потолка паутинами. Красиво. Если не думать кто и как это сделал, то очень красиво, но вот если присмотреться… То на полу слизни вывели троекратный знак напоминания, центром которого стал стол с тюфяком, а пауки изобразили знак устрашения.
— Не понял. Это что за напасть? — удивился маг, поднимаясь.
— В этот раз исключительно ваша, — сообщила с зевком и напомнила: — Я мыла вчера.
— Да я не об этом! А о том, что они перешли все границы дозволенного.
— Только сейчас или в первый раз тоже? Или все дело в том, что они слишком близко подобрались к тюфяку?
— Угу, — невнятно выдал задохлик и встал, — они так раньше себя не вели. А теперь словно…