После избиения младенцев, наступало время тишины и спокойствия. Новобранцы отходили от боя, стирали вещи, убирали, приводили в порядок окружающую территорию, а их командир тем временем занимался ужином и разным «допингом» для подопечных: травы, чаи, мази и кто его знает, что еще, что поможет завтра утром новичкам чувствовать себя лучше, чем накануне вечером.
Потихоньку Рыжая, Худорба и Лупоглазый стягивались к костру, уплетали еду, чай, а Боров тем временем анализировал их успехи и ошибки за день, указывая на то, над чем им предстоит работать на следующий день.
Что до взаимоотношений новобранцев между собой, то тут всё очень неоднозначно.
— Кравчик, о чем ты сейчас думал, когда бежал? — через слово, громко вдыхая и выдыхая воздух, спросил Дорм. Новобранцы только что вернулись с очередной утренней пробежки, и теперь выплевывали легкие, валяясь на земле. Лето уже подходило к концу, ночами становилось прохладно, но вот днем солнце всё так еще нещадно пекло.
— Об облаках. Для меня всегда тяжелее всего было рисовать облака. Очень нелегко передать пористость и оттенок. Я ни один десяток холстов испортил дома, пытаясь нарисовать это чудо природы. А ты о чем?
— Я? О бане-е-е, — с наслаждением протянул Дорм, — у меня дома, батя сам построил баню и каждые выходные отпаривал нас с братом до поросячьего визга. Никогда не жалел на нас дубовых веников. Лупил так, что хотелось и умереть и жить одновременно.
— Рыжая, а ты о чем думала?
Повисло неловкое молчание. Девушка явно не спешила отвечать.
— О том, как же прекрасно отдать жизнь за короля… — торжественным голосом начал за нее Дорм.
— … и как прекрасны солдатские будни! — закончил фразу Худорба.
— Дебилы, — обреченно выдохнула девушка.
Закадычными друзьями за три месяца новобранцы так и не стали, но если Дорм и Кравчик вполне могли называть друг друга товарищами, то Рыжая всё так же держалась особняком, общаясь с остальными короткими фразами.
— Так, доходяги, быстро на обед, а потом нам предстоит заняться чем-то необычным, — Боров хотел этим заинтересовать и заинтриговать подопечных, но с его голосом это больше походило на угрозу и обещание, что после обеда их четвертуют, а может даже и расчленят.
— Как думаете, что он нам подготовил? — спросил Худорба без особого энтузиазма, когда они пробирались сквозь жилые шатры и палатки к столовой. — Как вчера, будем из пистолетов стрелять?
— Да уж, это был провал, — согласился Дорм.
— Не у всех, — самодовольно кинула Рыжая, следуя за парнями. Она, в отличие от Лупоглазого и Худорбы, все десять патронов отправила в мишень, а не непонятно куда.