Аэлло осторожно засунула руки в клетку. Подождала, клюнет, нет? Не клюнул. Вытащила его наружу и раскрыла ладони.
Попугай остался на месте.
– Ты чего? – тихо спросила, ожидая сзади какой-нибудь гадости.
Так ждала, что крылья вздрогнули, когда хрустнула ветка.
Аэлло осторожно подула на попугая. Птицы не люди, у них крылья есть.
– Лети! – сказала уже громче. – Вырастишь новый хвост, еще краше. А перья ерунда, они отрастают.
Оранжевый комок словно услышал, переступил лапками, спружинил. Аэлло прекрасно поняла птицу и подбросила руки вверх.
Замельтешили красные сполохи с острыми концами, изнутри крылья попугая оказались белыми. В первый миг казалось, что птица упадет, но все же удержалась на лету, и взмыла в небо. Аэлло проводила попугая-феникса завистливым взглядом, закусила губу.
Ей тоже нужно в небо.
Здесь тесно, душно, пахнет смертью. И она очень спешит. Ее ждут!
Вздохнув, не замечая, как внимательно смотрит на нее Август, Аэлло повернулась к следующей клетке.
Дракон. Точнее дракончик.
Этот зверь оказался смелее. Споро перебрался на ладонь, вцепился передними лапками в большой палец. Наконец-то Аэлло удалось рассмотреть пресловутого дракона. Серо-коричневый, гладкий, кожа отливает холодным блеском. Сам теплый, приятно держать в руках. Крылья как у летучей мыши, тоненькие, чуть не прозрачные. Смешно свернул их, вытянул навстречу гарпии узкую треугольную головку и кашлянул дымом.
– Напугал, – сказала ему Аэлло и улыбнулась. На щеках ее заиграли озорные ямочки.
Дракончик пискнул.
Аэлло расхохоталась.
– Мне тебя любить не за что, зверюга, но ты забавный.
Дракончик моргнул и снова пискнул.
– Это что значит? Мои чувства взаимны? Ладно, лети. Расти большой-пребольшой, но не вздумай обижать сестер ветра. И своим передай, что гарпии им не враги. Слышишь меня? Я на тебя надеюсь!
Кажется, все.
Уже уходя, обернулась, обвела взглядом осиротевшие клетки.
Сердце болезненно сжалось, в горле стал ком.
Фэйри, казалось, так и не пошевелился. Сидит на грязном железном днище, сжавшись в комок. Только глазищи прикрыл.
– Ты живой? – гарпия бросилась к его клетке, спотыкаясь о другие.
Поморщившись, грохнулась на колени рядом.
Фэйри не ответил.
– А? Ты мне? – спросил Август, опуская меч.
Он решил расчистить кустарник, чтобы безболезненно провести коня. Животине, по его словам, итак досталось.
– Что молчишь?
– Причем здесь ты!
Аэлло даже рассердилась. Потом подумала и добавила.
– Дай тряпку.
– Зачем?
– Не твое дело! – так рявкнула, что Август отпрянул.
Развернулся, ушел, бормоча что-то о бездушных гарпиях. Пусть.
Осторожно, чтобы не напугать, засунула руки в клетку. Фэйри поднял верхнюю губу, обнажая маленькие острые зубки.