Аэлло положила руку на мягкую шевелюру.
Спросить о братьях? Или не стоит?
Пацан поднял к ней бледное, в веснушках лицо. Не виделись всего пару часов, а в глазах мальчишки глубина. Боль.
– Ты поедешь с нами, Аэлло? С Паком и Алсом?
– Куда?
– Обратно, кроха. Надо к родственникам малого-то, к теткам, прядильщицам. Это аж в саму Гратху. Мы с торговым караваном на этот раз, не иначе, – пояснил седой наемник.
Аэлло посмотрела на ребенка. Смотрит так, словно его судьба решается. Или у него теперь все время такая пронзительность во взгляде будет? Точно крыльев лишился.
– Нет, – сказала Аэлло. – Не поеду.
Пацан ничего не сказал, только крепче прижался, зарываясь носом в складки грязного платья.
– Хорошо, – сказала Аэлло, – что позаботитесь о нем.
Помолчала. Чтобы еще им сказать?
– Спасибо вам всем. Мне пора.
Отстранила ребенка, развернулась, распахнула крылья.
– Аэлло! – раздался голос Августа.
Гарпия обернулась и посмотрела на него.
– Куда ты?
– Я спешу.
– Куда спешишь?
– Мне есть куда.
– В Цац?
– Сначала в Цац.
– Огибать лес все равно надо.
– Мне не надо.
– Да погоди ты! Аэлло, сколько ты пролететь сможешь?
Гарпия склонила голову на бок, думая, как ответить так, чтобы понял. Бескрылые, верно, исчисляют расстояние не взмахами и перелетами, а как-то по-своему.
На лице Августа мелькнуло отчаяние, и старый Пак пришел парню на выручку:
– Он прав, кроха. Выдохнешься ты. А лететь по самым диким местам.
По диким местам?
Аэлло нахмурилась и упрямо поджала губы. Летает-то она быстро… Если недалеко.
– Значит, по дороге, да?
– Аэлло, – снова позвал Август.
Гарпия взглянула на него. Отчего-то очень не хотелось смотреть. А стоило взглянуть, как это чувство усилилось, к щекам словно угли приложили, и вдобавок живот заболел.
Вид у Августа встрепанный, вихры ниспадают на грязный лоб. Плечи с косую сажень поднялись и опустились, у пояса меч, рукоять грубой, человеческой работы, а на щеках румянец.
Как ловко он с мечом управлялся! Сильный.
Глаза у него сейчас словно у волка Фенрира. Аэлло почему-то почувствовала себя виноватой. А самое худшее в том, что все, даже молчаливый Алс уставились на нее так, словно она в чем-то виновата.
– Я поняла, – сказала ему гарпия. – Я полечу по дороге. Спасибо, что предупредил. Я, правда, спешу.
Ну что еще сказать такое, чтобы голос не дрожал, и чтобы он не смотрел так?!
Не придумала.
– Аэлло, – тихо сказал Август, словно ему неловко произносить ее имя, – ты же устала. Поехали верхом?
И тут Аэлло не выдержала.
Расхохоталась – громко, звонко, запрокинула голову, взмахнув крыльями и всплеснув тонкими руками.