Глаза не сразу привыкли к полумраку, показалось, что в трактире совсем темно. Скудный свет из небольших слюдяных окошек освещает лишь те столы, что стоят у стены. Шум, крики, пьяный женский смех – Аэлло поморщилась и замерла на месте, не спеша проходить внутрь.
Привыкнув к темноте, она увидела давешнего продавца, он расположился поближе к высокой стойке, уставленной какой-то утварью.
Зычно затребовал тучному трактирщику сразу две кружки пива, когда сделал пару шумных глотков, по усам потекло. Торговец леденцами вытер обильную пену с губ, важно приосанился, и начал рассказывать. Ни к кому конкретно он не обращался, но говорил звучно, важно, и все взоры в трактире устремились на него.
– Вот это занесло к нам на ночь глядя компанию, скажу я вам! Ох, не к добру! Главный огромного росту. Плечи – во, кулаки – во, – говорил он, размахивая руками. – Меч боевой на поясе. В белую рубаху одет, на поясе красный кушак.
– Да ладно? – изумились за соседним столом.
Человек кивнул.
– Ага, – проговорил он, отодвигая кружку. – Знать из трескановских. Конь у его гнедой, холеный такой, в яблоках. Добрый конь. А в седле другой сидит. Маленький, меньше младенца даже, лысый, но с зеленым пушком на макушке. Глазища о-от такие, не сойти мне с этого места.
– Филин что ли?
– Сам ты филин, – уязвленно ответил человек. – Не филин. Смотрит насторожено, а то и злобно, рот в полоску сжал, высматривает, значит. За спиной у существа этого какой-то чудной плащик, цветастый такой. Но и это не главное! Что конь, что меч, что чудо в плащике, скажете вы.
С дальнего стола кто-то крикнул:
– Да не томи уже!
Торговец леденцами распрямился, поправил черную шапочку, лицо довольное, а в глазах превосходство, мол, я видел, а вы вообще не люди.
– С им девка! – заключил он важно. – По виду девчонка совсем, годок пятнадцатый, а взгляд нехороший! Зыркнет, глаза так и блестят! Что глаза, волосья у ей белые, чуть не голубые, да кудрявые, и одета она не по-нашему. Платье длинное, белое, скромного фасону, с короткими рукавами. Вот шасть они мимо меня, а у девки-то сзади крылья сложены. Знать, не человек она вовсе, а гарпия, или горгона. Или даже банши! Этими крылами она мне товару-то на серебряник с подносу и смахнула!
– Будет тебе врать-то! Банши – они бескрылые! – бросил сидящий перед ним и довольно захохотал.
Другой ухмыльнулся и откинулся на спинку лавки.
– Да когда у тебя товару на серебряник-то было? – спросил он с издевкой.
– А ты видел? – задиристо вскричал торговец леденцами и ополовинил кружку пива.
Аэлло зябко повела плечами и поняла, что пить расхотелось.