– Что она бормочет? – донеслось сквозь пелену огненной завесы.
– А тебе не все равно? – ответили спросившему. – Пойдем лучше, отойдем подальше, сейчас паленым мясом на все селение завоняет. Добро, весь народ вокруг малахольной чернавки скачет.
Духи огня неохотно, но послушались гарпию. Аэлло поняла, что чувствует нестерпимый жар, но кожи все же не касаются жадные язычки.
Это ненадолго, – пронеслось в голове.
– Тетя! Тетя! Тетечка! – в отчаянье запричитала она. – Тетушка Келена, прости меня!
Голос гарпии сорвался, и она надрывно закашлялась, чувствуя, как нестерпимо ест глаза и дерет горло, а голова, наоборот, становится неожиданно легкой и качающейся, и мысли тонкой рассеянной струйкой покидают ее, стремясь вверх, к звездам.
Это дым, поняла она. Я задохнусь от дыма. А там и огневушки не смогут больше сдерживать себя. Что ж, так даже лучше. Прости, тетя, ты зря в меня поверила.
Это была последняя мысль, сразу после нее наступила тьма.
Словно из-под земли донеслось:
– Аэлло! Аэлло, ну же! Ну, давай! Очнись! Аэлло!
Это не из-под земли, поняла Аэлло.
Это над землей, потому что под землей нахожусь я. Так, кажется, Август рассказывал, у людей хоронят. Нет, стоп. Меня жгли, меня сжечь хотели, подлый Стротин, век ему жить без крыльев. И он, и так, кстати, без крыльев. Потому что поделом. Но почему так трудно думать, а мысли путаются?
– Аэлло! – снова раздался голос Августа, и она ощутила легкое похлопывание по щекам. Голова замоталась из стороны в сторону, гарпия чихнула и открыла глаза.
– Аэлло! – в один голос воскликнули Август и Бруни.
Их лица склонились над ней, и снизу кажется, что они почти одной величины.
– Это дым. Поэтому одинаковые, – сказала Аэлло вслух, и на лице Августа отразилось беспокойство, а на личике фэйри – недоумение.
– Пожуй!
Фэйри ловко всунул ей между зубов какую-то сухую ветку, жесткую, горькую, еще и язык защипало. Аэлло скривилась, приподнялась, облокачиваясь на руки, сплюнула.
– Ну и гадость!
– Зато быстрее в себя придешь, – пискнул Бруни.
И правда. В голове прояснилось, мысли стали постепенно возвращаться, располагаясь каждая на свою полку, раздраженно хлопая крыльями на куриный манер. Вихрь! Аэлло затрясла головой, приложив длинные пальцы к вискам.
– Сейчас оклемается, – проговорил Бруни.
– Хорошо бы, – ответил фэйри Август. – Аэлло, ты как?
Гарпия хмыкнула, оглядывая себя. Платье мало того, что в дырах, теперь сплошь в подпалинах. Вон, подол весь сгорел, одни обрывки. Не удержались огневушки. Ладно, с платьем можно погодить.
– Терпимо, – честно ответила она. – Но лучше будет, если подальше отсюда.