— М-м… — кивнул желтоволосый. Поверил или нет — не разберешь. — Не повезло… Ладно, айда в лагерь. Стемнеет скоро.
— Погоди, Ханс, а с Морисом-то что?
— Говорят же, кранты братану твоему. Жалко, конечно. Но… все там будем. Идем.
Ханс еще раз, напоследок, впился в меня глазами. Я спокойно встретил его взгляд. Молча. Сейчас лучше держать рот на замке, больше слушать. И постараться не оборачиваться к этим ублюдкам спиной.
Уж этот-то урок я усвоил намертво.
У лагеря были меньше чем через час. Последние полкилометра шли по относительно ровному плато, упирающемуся на севере в очередную «ступеньку». Четко различимая, очищенная от булыжников тропа привела нас прямо к входам в пещеры.
Главных входа было два, в десятке метров друг от друга. Выше по склону чернела еще целая уйма отверстий, но до них без снаряжения не доберешься — скала поднимается почти отвесно, и зацепиться здесь особенно не за что.
Возле входов суетится пара десятков оборванцев, стаскивающих в кучу крупные валуны.
— На ночь входы закладываем. Опасно, — не дожидаясь моего вопроса, пояснил Бао.
Всю дорогу коротышка держался возле меня, будто в друзья набивался. Видно, предпочитал мою компанию соседству с желтоволосым и его дружками. Впрочем, меня это вполне устраивало. Ханс — тот еще головорез, а уж от Джо, брата Мориса, мне вообще лучше держаться подальше.
Сооружающие каменную баррикаду зэки встретили нас довольно прохладно. На меня даже не взглянули, как будто новенькие здесь в порядке вещей. Хотя Ковальски же говорил, что заключенных сюда сотнями сбрасывают, раз в несколько дней…
Впрочем, дело не только в этом. Все работающие безоружны, лишь у некоторых болтаются на поясе дрянные самодельные клинки. Одежда еще грязнее и изодраннее, чем у Ханса и остальных. Взгляд затравленный, головы постоянно опущены вниз. Да уж, здесь наверняка своя иерархия, как и на всякой «зоне». Эти, скорее всего, — самый низ, рабы.
Оба входа ведут в одну и ту же, циклопических размеров, пещеру. Внутри уже горят костры и факелы, но их свет редко где достает до стен, так что ощущение такое, что лагерь разбит прямо снаружи, на свежем воздухе.
Хотя, насчет «свежего воздуха» я, пожалуй, поторопился. Едва мы продвинулись в глубь пещеры, как в нос шибанула несусветная вонь, от которой у меня даже глаз заслезился. Хотя, может, это от дыма. Топливом здесь, как я увидел, служит высушенный «мох». Горит он неплохо, но едва заметный сизоватый дымок, что от него исходит, по действию, пожалуй, посоперничает со слезоточивым газом.
— Это главная пещера, — сказал Бао. — Вон там начинаются ходы. Ведут внутрь горы.