В траве на взгорках редкими каплями крови алела земляника. Борис ползал на четвереньках, двигая перед собой банку, оглянулся из-за плеча на Серого и тайком кинул две ягодки в рот.
– Борь, иди сюда! – позвал Серый.
Борис подбежал к нему с готовностью.
Серый сидел в траве, одной ладонью прикрывая макушку от зависшего в зените солнца, в другой держа горсть ягод.
– Подставляй…
Борис подставил банку, и Серый высыпал в нее ягоды. Они только-только прикрывали дно.
– Не ешь? – строго и подозрительно глядя, спросил Серый.
– Не. – Борис отвернулся.
– Гляди, знаю тебя… Лучше рядом собирай или банку отдай…
Они ползают на четвереньках по полю и собирают землянику.
Темнеет, черный террикон возвышается над поселком. Не крутится шахтное колесо.
Некоторые ушли уже домой. Веселье несколько утихло. И в этой тишине стали особенно слышны крики из Витькиного окна. Кричал Витькин отец – дядя Сережа:
– Не ходи, не ходи, слышишь! Не ходи, тебе говорю!
Хлопнула дверь, и из подъезда выскочила Томка с небольшим белым узелком в руке. Дверь снова хлопнула, и во двор выскочил дядя Сережа – маленький плешивый мужичок, а за ним его жена Клавка. Она в голос, по-дурному, ревела.
– Иди домой, иди домой, слышишь! – кричал дядя Сережа.
Дочь смотрела на него вызывающе, издевательски выставив одну ногу вперед и подперев рукой бок.
– Я сказала – поеду, значит – поеду. Дядя Сережа замолчал. Видно было, что ему очень хотелось стукнуть дочь, но никак он не мог решиться. Сзади тянула за рукав Клавка, но дядя Сережа двинул ее локтем, и она, взвизгнув, отбежала в сторону.
Во двор въехали на мотоциклах Зверь, Кот и Дохлый. Зверь остановил мотоцикл между Томкой и дядей Сережей.
– Садись, – бросил он Томке.
Но она почему-то не двигалась.
– Не надо, парень, – обратился дядя Сережа к Зверю. – У меня против тебя зла нет. Случилось – ладно. Твое дело мужицкое, а ее бабье… Не хочешь жениться – не надо. Никто про это не говорит. Но не трогайте вы… дите ведь будет… Она ведь глупая еще, ничего не понимает. И себя изуродует и дитю жизни не даст… а родит когда – поймет… Может, и ты тогда поймешь… Дите не трогайте…
Томка попыталась сесть на мотоцикл, но дядя Сережа потянул ее за руку к себе:
– Стой, не ходи!
– Зверь! – крикнула зло Томка. – Дай ему!
Зверь несильно толкнул дядю Сережу в грудь. Но тот вдруг взмахнул руками и, смешно пятясь назад, споткнулся обо что-то и упал на спину.
– Садись, – приказал Зверь Томке.
Но она опять почему-то стояла, смотрела на лежащего отца.
Дядя Сережа лежал несколько секунд так, с открытыми глазами, потом поднялся и медленно пошел на Зверя.