Потом он возвестил, что нынче дал козлу-директору моральной сдачи. Ответил, как подобает. Показал, что не все тут перед ним на цырлах бегают. Далеко не все.
— Отец, — произнес Венька укоризненно. — Я уж думал, ты ушел из этого задрипанного клуба.
— Ну, не скажи, — возразил старший Рапохин. — Дом культуры — это не клуб, это далеко не клуб. Клуб — это как горошина, а дом культуры — как тыква. Клуб — Луна, дом культуры — Земля. Но вообще-то ты прав, сынок. Гори они огнем, все эти дома культуры. Стоило заканчивать университет, чтобы быть администратором в каком-то ДК. Верно, Самат?
Елдынбаев пожал плечами и спросил:
— Чем тебе плох твой ДК?
— А что козла-то терпеть? — сказал старший Рапохин. — Вон Венька взял да ушел. Теперь живет, как король.
— Смотря куда уйдешь, — заметил Елдынбаев. — Вася Лаптев ушел, так теперь разгружает ящики с куриными ногами. Между прочим, профессор.
— Действительно, — сказал Олег Васильевич. — Нам, старым пням, и податься-то некуда. Эх, жизнь поломатая.
— Податься-то можно, — возразил Елдынбаев. — Только непременно на нового козла напорешься. Если что в этой жизни предписано, от этого не отвертишься. Предписано стать богатым — станешь, не предписано — хоть тресни, не станешь. Тебе, Олег, предписан козел.
— Не, ну ты заклеймил, — возмутился Рапохин-старший. — Ну ты ярлык навесил.
— Ой, да ну вас с этими ярлыками, — легкомысленно бросила Людмила Ильинична, которой было хорошо и приятно за обильным столом. — Ты, Самат, расскажи-ка лучше, что с тобой сегодня приключилось. Грозился ведь.
Самат пожал плечами и рассказал.
А приключилось с ним вот что.
Едва Елдынбаев, не выпивший даже, лишь небритый с дороги, сошел с поезда, к нему прицепился мент. Ни к кому не прицепился, а к нему прицепился.
— Ну-ка, папаша, — говорит, — что у тебя в твоем мешке?
В мешке был бюст Ленина, который Самат вез в местную пионерскую организацию. Прослышал где-то, что в Москве есть пионерская организация, вот и вез. Как же им, пионерам, без Ленина-то? Бюст был легкий, из алюминия, и Самат ради экономии места напихал в него вяленой воблы. Вобла предназначалась Рапохиным.
— Так, динамита нету, — говорит мент, а сам пару самых больших рыбин себе в карман суёт. — А что у тебя, папаша, в другом мешке?
Во втором мешке были пять камышинских арбузов, один арбуз пионерам, четыре Рапохиным.
— Это на проверку, — говорит мент и берет самый большой арбуз под мышку. — Ну-ка, а что в третьем мешке?
В третьем мешке было барахло Самата и свежий чеснок с огорода.
— Закрой-закрой, — говорит мент, а сам нос воротит. — Иди, папаша, у тебя всё в порядке.