— Что? — спросил следователь N 1, молодой и тощий, оторвавшись от дипломата, в котором копался.
— Утку просит, — мрачно пошутил молодой же, средней упитанности следователь N 2, перед которым на столе лежала куцая стопка белой бумаги и авторучка.
— Хороший знак.
Следователь N 1 посмотрел на Полозова, неожиданно подмигнул ему и сказал чопорно:
— Начнем, господа-товарищи.
Ясно, что сам не принимал всерьёз этот допрос.
Вскоре, однако, оказалось, что всё очень даже всерьёз. Ребятишки эти много чего знали из жизни Полозова как в качестве руководителя Газпрома, так и в качестве подпольного деятеля Фазана. Впрочем, обе эти стези были так хитро переплетены, что отделить одно от другого практически было невозможно. Иной вопрос, что это еще нужно было доказать. Поэтому Полозов, соглашаясь с общеизвестными фактами, всё прочее отрицал.
Но вот что странно. В тот момент, когда он врал, стул под ним начинал скрипеть, а так как врал он постоянно, то и стул скрипел соответственно. Прямо мистика какая-то.
Не раз уже бородатый говорил ему густым голосом: «Не крутись», — но он ведь и не крутился.
Два этих плечистых болвана так и не сели, прохаживались за спиной, и это нервировало. Полозов косил назад, ожидая, что вот сейчас у кого-нибудь из них кончится терпение и он подойдет, вознесет свой кулак-чайник и обрушит ему, Полозову, на голову.
И ведь не сделаешь ничего, защиты никакой.
Спрашивал в основном следователь N 1, следователь N 2 кропал что-то на бумагах. Прошел уже, наверное, час.
Бородатый вдруг вышел, поотсутствовал минут пять, потом вернулся с… Куреповым.
Полозов, увидев второго после Хозяина человека, способного помиловать движением мизинца, воспрял, потянулся навстречу, но стриженый положил тяжелую руку ему на плечо, придавив к стулу.
Курепов небрежно подсел к столу, закинул ногу на ногу, этакий юный элегантный хлыщ, которого одевают еще папа с мамой, впился глазами в бумаги, которые ему услужливо подал следователь N 2. Несмотря на то, что свет был тускл, читал он быстро, и всё это время в каземате царило предупредительное молчание.
— Связь с мафией, стало быть, отрицает, — констатировал Курепов, закончив читать.
— С какой мафией, Леонид Петрович? — встревожился Полозов. Не знал он никакой мафии. Хищения были, приписки и недописки всякие, переводы, так сказать, денежных сумм со счетов на счета, но чтобы мафия — это увольте. Мафия — это же коррупция, это же организованный грабеж, подрыв государственных основ. Не-ет, Леонид Петрович, мы люди маленькие, мы по мелочам, между собой, Петя — Васе, Серега — Узбеку, Лось — Фазану.