– А почему Дублин, Федор Николаевич? – подмигивая, спросил его Грауберман. – Мы уже за границей?
– Говорят, здесь квартировали ирландцы. Наемники Вишневецкого. Они отсюда и пошли на Москву. Лжедмитрий выдвигался именно из Дублина, – сообщил Теляк деловито. – Кельты нашим не помогли. Предали при первой возможности. И перешли на сторону кацапов.
– Чувствовали, видать, где справедливость. А она всегда на стороне православия, – сказал я задиристо.
– Не говори ерунды, Сережа, – ответил Теляк. – Перекупили их, да и все. А название у деревни осталось.
До самой Иолчи дорога была неплохая, проселочная. Асфальт закончился на направлении Комарин – Брагин. Сама деревня так себе, полуразрушенная. Население – человек двести. Федор, судя по всему, в этих местах уже был. Остановился у добротного дома из белого кирпича, гуднул, дожидаясь, пока хозяева к нему не выйдут. Вскоре на пороге показались двое: мужчина и женщина неопределенного возраста. Оба в одинаковых фуфайках и грязных панамах.
– Встречай, Мефодьевна, – крикнул Теляк. – Бригаду тебе привез.
– Опять копать будете? – игриво спросила баба. – Ну, копайте, копайте.
Следом из дома вышел полный парень, стриженный ежиком. В футболке с изображением Джомолунгмы. Замешательство отражалось на его лице не более секунды.
– Какие люди в Голливуде, – сказал он. – Тебя вот, свинячья рожа, я здесь повстречать не ожидал. Какими судьбами, Сереженька?
Передо мной стоял мой тезка, Серега Чернояров, умерший от остановки сердца в своей квартире на улице Фрунзе в нашем родном городе и обнаруженный матерью лишь через четыре дня после смерти. В последнее время он пил так, что многие не понимали, как это вообще совместимо с жизнью. Произошло сие году в 2003-м, почти десять лет назад. Здесь, в Полесье, он выглядел прекрасно, просто излучал здоровье и жизнерадостность.
– Привет, братан, – сказал я. – А мне говорили, что ты помер…
– Болтают, – протянул он. – Злые языки… Добрых людей меньше, чем злых. Какими судьбами, свинячья ты рожа?
Мы обнялись. Чернояр был живее всех живых. Пах табаком и луком. И водкой. Как всегда, впрочем…
Теляк взялся знакомить нас с хозяевами: то ли родственниками, то ли давними друзьями. Марыся Мефодьевна, учительница русского языка и литературы. Сергей Иванович, пенсионер. Охотник. Тоже когда-то работал учителем. Партизанская семья. Столбовая. Уходили в «лесные братья» со времен Наполеона. С другой стороны, имели родню в Америке: Сергея Ивановича из-за этого в свое время выгнали из Суворовского училища.
Нас пригласили в хату. Проникшись радостью нашей встречи с Чернояровым, позвали к столу и его. Оказывается, мой земляк жил по соседству вместе с какими-то россиянами, а к Мефодьевне заходил за самогоном.