– У них на Гомельщине это известное явление, – сказал Мишаня. – На кладбищах начинают расти каменные кресты. То ли из-за коррозии почв, то ли из-за нечистой силы. Я по радио слышал.
– Это для привлечения туристов, – отозвался Гарри. – Я такое же слышал про Витебщину.
Мы выбрались из внедорожника, осмотрелись. Теляк остановился посередине небольшой поляны, утыканной замшелыми крестами, видимо, языческого происхождения. Приглядевшись, я заметил, что далеко не все памятники были старыми. Далее по склону располагалась поросль свежих, недавно выпиленных идолов, аккуратно протравленных олифой или марганцовкой. В Литве такие кладбищенские фигуры называются «крикштай», и служат они то ли для погребения протестантов, отвергающих распятие на кладбище, то ли для паганистов, поклоняющихся деревьям. Силуэты антропоморфного, зооморфного или растительного характера – как мы называли их со Святой Лолой, «кони»… На подобных кладбищах я был единственный раз в жизни. Давным-давно. В Неринге. В Ниде. Вместе с Лолой.
Теляк распаковал металлоискатели: один протянул Грауберману, другой (самодельный) взял себе.
– Похожу-погуляю, – сказал он. – Помяну старое!
Он развернул из мешковины «АКМС» со сложенным прикладом, дал его Мишане.
– Умеешь?
– А что тут не уметь? – отозвался тот и передернул затвор.
– Он у нас известный партизан, – сказал Гарри. – Как бы он нас с вами не перестрелял. Маньяк, он и есть маньяк.
Теляк велел прочесать кладбище с восточной стороны, сам взял западную. Мне было поручено освещать дорогу копателей большим ксеноновым фонарем, а в случае необходимости принести лопаты.
Вскоре выяснилось, что кладбище буквально наполнено металлом. Характерный сигнал шел почти от каждой могилы, что поначалу сбило нашего магистра с толку. Он велел раскопать нам два захоронения и, пока мы с Гарри и Мишкой рыли землю, проверил автомат, пустив несколько коротких очередей по верхушкам деревьев.
– Чтобы волкам неповадно было, – объяснил Теляк.
Первую могилу мы раскапывали около получаса. Почва оказалась рыхлой и легкой: то ли торфяники преобладали в ней, то ли перегной. Гарри опустил катушку своего искателя в яму и поводил ей по хрупкому деревянному ящику со следами коммунистического кумача на крышке. Мелодия Эммануэль звучала в головах покойника. Гарри опустился в могилу и несколькими ударами топора выломал пару досок над местом сигнала.
Ожидаемого черепа в гробу не оказалось. Скелет в полуистлевшем пиджаке с орденской планкой вместо головы имел соответствующего размера оплавленный камень, по внешнему виду – метеорит. Брагинский метеорит, которым изобиловала земля этого района Полесья.