– Ты не думай. Ничто не осталось безнаказанным, – сказала она. – Наши ребята знают свое дело. Работа развернулась по всей стране.
– Кто такие? – поинтересовалась Соня. Тема по-прежнему вызывала в ней любопытство. Все-таки столичная жизнь.
– Как кто? Органы, конечно. Как только захлопаешь – тебя тут же и сцапают. И в автозак. И увезут в неизвестном направлении. Там похлопаешь. Все предусмотрено заранее.
– А почему? Разве нельзя? Что тут такого?
– Как почему? Издеваются. Революция должна себя защищать. Думаешь, они сами хлопают? Нет, конечно. На деньги западных спецслужб. Мы их от Гитлера освободили, а они теперь платят деньги провокаторам. И немалые, говорят, деньги.
– За аплодисменты?
– За аплодисменты. Теперь нельзя хлопать даже на концертах. Даже на собраниях. Могут не так понять.
– Как жаль, – вздохнула Сонечка.
События в Минске казались ей новой интересной игрой. Местом, где можно познакомиться с хорошими, веселыми людьми. Чем-то вроде дискотеки, куда она не ходила по причине не слишком молодого возраста. А на такую акцию бы пошла. Только вот в тюрьму не хотелось.
– Не волнуйся, – подытожила Клавдия. – Эта зараза скоро и сюда придет. Это как СПИД, как наркотики.
Женщина, по виду из отдыхающих, повесила два сарафана себе на локоть и прошла в примерочную. Полная блондинка в прическе с укладкой производила впечатление курортницы из «Белой Руси», санатория МВД. Какая-то неуловимая деталь подчеркивала принадлежность дамы к спецслужбам, пусть и не по прямой линии, а лишь по родственной. Женщина скрылась за занавеской, на алюминиевой перекладине появились ее льняной жакет и юбка. Вход воспрещен.
Продавщицы продолжили беседу, пожалели действующего президента республики, согласившись, что и ему свойственно ошибаться.
Эмвэдэшница вышла из примерочной, повесила сарафаны на стенд женской одежды. На лице недовольная гримаса, на лбу пропудренный пот.
– Ты смотрела «Славянский базар»? – сменила тему Клавдия. – Такой хороший концерт, а Путин нас не поздравил. Всегда писал специальный адрес, а теперь нет. Показал свое отношение к славянам. А ведь там и казахи выступали, и немцы, и грузины, даже чеченцы приехали. А он все равно не поздравил. Симптоматично, да? Может, он не русский совсем?
– Девушки, у вас нет сорок восьмого размера? – Блондинка подошла к продавщицам, виновато улыбаясь. – Маловаты мне ваши одежды.
– К сожалению, все что есть – на прилавке. На складе ничего не держим.
– Ну, не беда. Спасибо большое.
Женщина удалилась. В магазине остались несколько мужчин с низкой покупательной способностью. Один купил авторучку, другой взял тренировочные штаны, пошел примерить. Универмаг огласился воплем негодования, визгливым, некрасивым. Блондинка, оказывается, никуда не ушла, а продолжала крутиться в примерочной в полуголом виде, разглядывая себя в зеркало. Мгновенного взгляда Сонечки на обнаженную натуру хватило, чтобы оценить и качество ее белья, и некоторую запущенность телесных форм. Женщина рывком задернула шторку, продолжая вопить из укрытия: