В прибор я увидел огромного секача, стоявшего посреди лесной дороги; две или три тени поменьше копошились в буртах слева от столбов электропередачи. Справа от дороги тоже возникали неясные очертания зверей, но тут же терялись в складках рельефа. Казалось, сама тьма порождает их и сами они – сгустки тьмы, ее правители. Князья тьмы и хаоса, исчадья ада.
Справа промышляла мамка с тремя поросятами. Она появилась неожиданно, совсем недалеко от нас: вышла из-за холма. Потомство следовало за ней, торопливо, бессистемно, постоянно меняясь местами в своей нехитрой очереди. Из чащи подходили все новые звери.
– Стреляй в первого, – занервничал Сашка; я выжидал чего-то, переводя прицел с одного зверя на другого. – Стреляй, она нас учуяла!
Звук выстрела слился с визгом: кабан упал, вздымая над собой вихри снега. Скорее всего, я попал ему в хребет – обычно они умирают, не проронив ни звука. Я видел издалека, как зверь барахтается в снеговом крошеве, не прекращая своих бесовских завываний. Сашка побежал к нему, крикнув мне, чтоб я загнал новый патрон в патронник. Я передернул затвор и бросился за ним. К моменту нашего появления кабан уже окочурился, вытянув окровавленную морду в сторону родного леса.
– Хороший выстрел, – похвалил меня Сашка, – все как доктор прописал. Ровно в лопаточку.
Тогда я еще не мог знать результатов произведенной Сашкой разделочной экспертизы: пуля попала кабану в позвоночник на уровне лопатки, по неизвестной причине повернула и прошла по длине всего позвоночного столба, перед тем как застрять в крестце. Беспонтовая советская пуля повела себя с удивительной изобретательностью. У меня было странное ощущение, что за Ленку мы отомстили.
Поклонный крест
Деревня Теляки находится на отшибе дороги Мядель – Нарочь, если свернуть в направлении Целяки – Скарины. Песчаный проселок вскоре приведет к кирпично-деревянному зданию, у которого за столбом ЛЭП из груды цветов вырастает православный крест в искусственных цветах, приделанных к распятию широким багажным скотчем. На фоне лужаек и веселых дощатых домиков крест смотрится празднично. Он радует взор, приветствуя каждого входящего в поселок. Если миновать Теляки и проехать еще минут семь, откроется вид на Засценак Брили («застенок» – это большой хутор). Здесь расположено беленое здание свинофермы и водонапорная башня серого металла. Если ехать дальше, уткнешься в тупик из садово-огородных участков. А если повернешь налево, доедешь до сухостоя у поворота на деревню Внуки, где 8 августа 2010 года мне повстречались двенадцать аистов, сидящих на высохших ветвях. Не знаю, что означало это знамение, но, видимо, нечто хорошее. По крайней мере, я решил, что это лучший подарок от моих богов мне на день рождения.