– Батальоном командовал Серов, а нашим отрядом – да, последние два года, командовал Кузьма.
– А почему только последние два?
– Ну как почему? – Стрельцов удивлённо посмотрел на старика. – Потому что до этого Митрич командовал, но его убило снарядом при штурме вокзала. А до Митрича – Юла, у него крыша однажды поехала от крови, а до Юлы, ещё в самом начале, – полковник Целелов, этого я не застал, я ведь позже Кузьмы прибыл. Целелов одним из первых Херсонский котёл прорвал – может, слышали по новостям?
– Не-а, – равнодушно сказал дед.
– Его потом вызвали на другую какую-то войну, он хорошо образованный, говорят, был – по военной специальности, так что, считай, повышение.
– Ничего себе. Много их сменилось.
– Ну так и от отряда под конец штурма ничего не осталось, – развёл руками Стрельцов. Ему казалось, что он объясняет какие-то совсем уж очевидные вещи. – Да и от всего батальона – дай Бог треть.
Снова зашуршала тень.
– Ты там подслушиваешь, что ли, Полина? – грозно спросил дед. – Извини, – сказал он Стрельцову.
Он поднялся и зашёл в коридор.
– Неприлично так себя вести. Выйди, поздоровайся. Папин сослуживец приехал. Настоящий, не как те.
– А кто там? Может, я их знаю.
– Вряд ли. Они из разных мест, но он тебя познакомит, я уверен.
Пришла Полина. Она слабо улыбнулась и поздоровалась с Артёмом.
– Извините, – сказала она, – было интересно послушать. Обычно я не слушаю, но вы интересно рассказали.
– Интересно? – Стрельцов растерялся. Он даже зачем-то встал из-за стола, и теперь все трое стояли, переглядываясь. Вдруг он заметил, что из темноты коридора на него смотрит Марина, и её глаза полны тревоги. – Простите, где у вас тут туалет? – спросил он.
Дед указал ему дверь, и Стрельцов поспешил туда.
– Марина, ты где? – начал спрашивать он, оставшись один, но она молчала и не появлялась. – Что не так с домом? Можешь объяснить, в конце концов?
Он долго ждал, но потом торчать в туалете стало неприлично. Пришлось вернуться. Дед изрядно опустошил бутылку и сидел захмелевший. Полины не было видно.
– А чем ты на гражданке занимаешься? – спросил Петрович пьяным голосом.
– До войны я санитаром работал. Сейчас вот деньги получу и пойду учиться на врача. Офтальмологом хочу быть.
– Солидно. Слушай, ты устал, наверное, с дороги? Давай у нас оставайся, Кузьма скоро приедет. Полно свободных комнат в доме, пойдём, покажу.
Дед устроил по дому и участку небольшую экскурсию, после чего оставил Стрельцова в комнате на втором этаже. Едва дверь закрылась, он забросил сумку с вещами в угол и выключил свет. Он ждал несколько минут, что Марина появится: обычно она выходила из тени, постепенно обретая плоть и запах, и некоторое время обнимала его крепко-крепко, как в тот последний час, проведённый вместе живыми, – чтобы напитаться силой и начать ходить и говорить. Но сегодня таинства не происходило.