Стрельцов открыл глаза, адресуя последнюю фразу Марине.
– Ох, и любишь же ты поумничать, – сказал призрак.
– Ну да, поэтому и «Профессор».
Полина и Максим по-прежнему ворковали, укутавшись в огромное одеяло. Ветеран и его погибшая подруга смотрели на них.
Глава седьмая
– Ваше имя?
– Что? – Кузьма удивлённо уставился на неё.
– Это для полноты интервью, начнём с самой базовой, конкретной информации, – доверительно пояснила Катя и ослепительно улыбнулась. – Если нужно, можем сначала пообедать. Съешьте сперва сэндвич, если хотите?
– Сэндвич?.. А, да Борька съест. На, Борька… А зовут меня Кузьма Антонович Безлин…
– Когда и как вы прибыли в зону боевых действий?
– В апреле я прибыл. Ровно четыре года назад.
– Вспомните дату?
– Тринадцатого апреля я прибыл в распоряжение Целелова и получил первую задачу… Тринадцатого апреля всё у меня началось, работа. Накануне прорыва Херсонского котла. Прорывать котёл я и поехал вначале.
– В каком качестве вы пробыли там эти четыре года?
Кузьма улыбнулся.
– У вас есть официальное звание? – уточнила Катя. Кузьма усмехнулся: и вправду, что ли, не понимает она?
– Уволился я много лет назад. Учился в академии, когда молодой был, давно, в прошлой жизни. Тогда дослужил до лейтенанта старшего, но пороха настоящего не понюхал.
– В каком звании вы вернулись сейчас?
– О чём ты всё выспрашиваешь, я не пойму?.. Я работал. Я исполнял приказы руководства.
– Руководства?
– Руководства компании. Хватит, не спрашивай, – сурово сказал Кузьма.
– Хорошо. Ходили слухи, что вам неоднократно поступали предложения завершить вашу… карьеру, но вы неизменно оставались. Ни разу не покидали зону активных боевых действий. Действительно ли существовали люди, которые считали ваше присутствие там затянувшимся, неуместным?
Кузьма улыбался, но в глазах его полыхнула злоба. Сам не заметил, как рука его потянулась к Борьке, стала бродить по шерсти. Пёс покорно молчал под хозяйской ладонью.
– Там много было всякого и всяких. Политишки ихние меня думали оттуда вытурить, но не вышло. Им, видите ли, притушить хотелось, чтобы всё остановилось, чтобы все у них на привязи сидели и лаяли по команде. Они только о деньгах и власти думали, а у меня чертят полсотни… одно время было. Нет, я делал то, что считал правильно, и руководство было за меня, – он нахмурился и смотрел хищно. Катя подалась немного назад, не в силах выдержать этот взгляд.
– Отправили восвояси, когда уже окончательно плох стал, – добавил Кузьма и грустно улыбнулся. – По врачишеским сужденьям. Так бы работал. Но они думают, развалюсь я, если ещё по мне что-то попадёт. Так что сказали: «Уезжай, Кузьма, поживи, повидай дочь, пока цел». Я решил уехать, потому что отряда уже не было.