Равенна перекатилась к краю кровати и рывком попыталась встать. Она недооценила степень собственного измождения, и, как только ноги коснулись пола, колени ее подогнулись. Мгновение спустя Джонас был уже рядом, готовый в любую минуту подхватить ее. Это мгновенно придало ей сил.
– Не трогай меня! – гневно крикнула она.
Джонас тут же сделал шаг назад, его взгляд снова стал непроницаемым.
С трудом переведя дыхание, Равенна внутренне собралась и встала прямо. Ее ноги тряслись как желе, но это было вполне ожидаемо после того, как она столько часов провела на ногах. И это не имело никакого отношения к Джонасу Девесону.
– Что ты здесь делаешь?
Брови Джонаса удивленно поползли вверх.
– Думаю, этот вопрос – моя прерогатива. Что ты делаешь в этой спальне и почему спишь посреди белого дня?
Равенна взглянула на часы: два часа дня. Неудивительно, что она чувствует себя разбитой, ведь она легла всего пятнадцать минут назад. Ей была совершенно необходима передышка. С тех пор как Равенна приехала сюда, она работала на износ, пренебрегая советом беречь себя и давать своему измученному организму отдых.
Страх был прекрасной мотивацией. Она переступала через собственную усталость день за днем, прекрасно понимая, что Джонас не преминет воспользоваться даже малейшим шансом, чтобы упечь ее за решетку.
И вот он здесь, как она и опасалась.
– Я начала уборку очень рано, поэтому позволила себе небольшой… перерыв.
– Большинство людей делают перерыв за чашкой чая с печеньем, а не распластавшись на антикварной кровати.
Он что, пытается обвинить ее в порче мебели? Может, она и не самая миниатюрная женщина на свете, но уж тяжеловесом ее точно трудно назвать, особенно после перенесенной болезни.
Равенна искоса глянула на кровать: она была такой огромной, что на ней с легкостью разместились бы четверо. Она едва примяла роскошное, расшитое золотом покрывало, которое еще неделю назад было покрыто слоем пыли, как и занавески. И то и другое Равенна успела выстирать.
– Если ты ждешь, что я начну рвать на себе волосы, – напрасно. – Она уперла руки в бока, надеясь, что Джонас не заметит, как они дрожат. – Если я смогла очистить эту кровать, значит, я могу на ней и поспать.
– Ты – истинная дочь своей матери. Видимо, она рассуждала так же, забравшись в постель Пирса.
– Ты… – Равенна задохнулась от возмущения.
– Не говори того, о чем можешь пожалеть. – Он предостерегающе поднял руку.
– Поверь мне, я не пожалею.
И все же Равенна ничего не сказала. Она понимала, что находится на свободе лишь по его прихоти. Равенна глубоко вздохнула, прилив адреналина опустошил ее, и она почувствовала страшную усталость.