– Я с тобой не разговариваю! – испуганно воскликнула Пикси.
– А с каких пор нам надо говорить? – Аполлон простонал, разорвал ее тонкие кружевные трусики и запустил пальцы у нее между ног.
– Аполлон! – яростно произнесла Пикси, чувствуя себя беспомощной в тисках невероятных ощущений.
Он встретил ее удивленный взгляд и внезапно радостно улыбнулся.
– Я хочу тебя гораздо сильнее любой другой женщины, – хрипло выдохнул он.
От его улыбки и соблазнительных слов у Пикси закружилась голова. Она непроизвольно обняла его руками за шею и прижалась к нему. Она не понимала, почему перестала на него злиться. Приподняв голову, она увидела его красивые зеленые глаза, и ее сердце замерло. Она напомнила себе, что ей нельзя им увлекаться. Между ними возможно только страстное влечение.
Аполлон уложил Пикси на кровать и опустился на нее, не удосуживаясь полностью раздеться. Она вскрикнула, а потом удовлетворенно вздохнула, когда он начал двигаться. Он передвинулся и вошел в нее под другим углом, а она вздрогнула и застонала от удовольствия. Волны наслаждения накатывали на нее все быстрее и быстрее, их чувственная сила была подавляющей. Развязка поглотила Пикси как лавина, погружая в блаженный мир чистого удовлетворения.
Поднявшись, он быстро разделся и снова поцеловал ее в губы.
– Я надеюсь, ты не устала, – выдохнул он. – Я готов заниматься с тобой сексом всю ночь.
Они снова помирились. Аполлон убеждал себя, будто именно это было его конечной целью, хотя уже знал, что он сильнее всего жаждал овладеть Пикси. После близости он, скрипя зубами, заставил себя обнять Пикси.
– Женщины любят обниматься, – говорил ему Вито, словно делясь с ним сокровенной тайной.
Аполлон не любил обнимать женщин, но полагал, что может притвориться, будто это ему приятно.
Однако с Пикси все было иначе. Аполлон недооценил ее. Он думал, что она устроит ему в клубе сцену ревности, и почти обиделся, когда она этого не сделала. Но он не повторит свою ошибку. Нет, он будет слушать, наблюдать и учиться, чтобы их брак стал гораздо цивилизованнее, и они оба получили то, что хотели. Он считал, что это рационально и обеспечит им обоим наиболее желаемый результат.
Если Аполлон размышлял о том, что рациональнее, то Пикси чувствовала себя крайне иррационально. Как белый одуванчик на ветру. Она не сумела побороть сильные чувства, которые проснулись в ее душе, когда Аполлон крепко ее обнял. Рядом с ним она почувствовала себя в безопасности. Он заставил ее ощущать себя обласканной и особенной. И хотя голосок разума насмехался над ней, говоря, что она в подметки не годится длинноногим гламурным моделям, Пикси была счастлива впервые за долгое время.