Он видел тени. Теперь Люс в этом не сомневалась. И он погиб.
После смерти Тревора не проходило и недели без очередного полного ненависти письма, добиравшегося до нее. Родители начали проверять почту до того, как она прочтет ядовитые слова, но даже после этого до нее доходило слишком многое. Некоторые послания были написаны от руки, другие напечатаны, а одно даже составлено из газетных букв, словно требование выкупа. «Убийца». «Ведьма». Ее обозвали достаточным количеством жестоких слов, чтобы заполнить альбом для вырезок, причинили достаточно мук, чтобы продержать взаперти все лето.
Люс считала, что предприняла много усилий, чтобы вырваться из этого кошмара, оставив прошлое позади, перевелась в Меч и Крест», сосредоточившись на занятиях, заведя друзей. О, боже. Она втянула воздух сквозь зубы.
– А что с Пенн? – девушка прикусила губу.
– Пенн в порядке, – отозвалась Арриана. – Готовый материал для передовицы, свидетель пожара. Они с мисс Софией обе выбрались, воняя словно коптильни Восточной Джорджии, но и только.
Люс с облегчением выдохнула. По крайней мере, хоть одна хорошая новость. Тем не менее она вся дрожала. Вскоре, несомненно, люди того же рода, что и те, кто мучил ее после смерти Тревора, снова за нее возьмутся. Не только авторы гневных писем. Доктор Сэнфорд. Надзиратель, назначенный ей в связи с условно-досрочным освобождением. Полиция.
Так же, как и прежде, от Люс будут ожидать, что она сумеет воссоздать в уме все происшедшее. Вспомнит малейшие подробности. Но, конечно же, точно так, как раньше, она не сможет. В одно мгновение он еще рядом с ней. Они вместе. В следующее…
– Люс!
В комнату ворвалась Пенн с большим коричневым гелиевым шариком в форме пластыря, на котором синим курсивом красовалась надпись «Держись».
– А это что? – поинтересовалась она, окинув скептическим взглядом остальных девушек. – Детский праздник с ночевкой?
Арриана уже расшнуровала ролики и забралась к ней на узенькую кровать. Она обеими руками держала кокосовое питье, а голову положила на плечо подруги. Габби наносила прозрачный лак на ногти другой руки Люс.
– Ага, – хмыкнула Арриана. – Присоединяйся к нам, Полпенни. Мы как раз собирались играть в «правду или действие». Ты можешь водить первой.
Габби попыталась скрыть смешок за утонченно-фальшивым чихом.
Пенн поднялась, уперев руки в бока. Люс стало одновременно неловко и страшновато. Подруга выглядела по-настоящему свирепо.
– Один из наших одноклассников погиб прошлой ночью, – медленно проговорила Пенн. – А Люс могла сильно пострадать. Как вы двое вообще можете валять дурака в такое время?