Мики, конечно, было еще тяжелее. Она с трудом поднимала кирку над головой, чтобы ударить, куда было намечено, но иногда та выскальзывала у нее из рук и падала к ногам.
– Зачем надо сортировать уголь? – спросила я.
– Потому что Белоголовый отбирает лишь один-единственный кусочек в день. Самый твердый, – объяснила Мики. – Когда найдешь такой, надо отнести ему.
– Так ты что… встречалась с ним? – спросила я и сглотнула. – С капитаном?
– Да, – ответила Мики. – Он противный.
– А зачем ему этот твердый уголек? – спросила я.
Мики немного помолчала, попыталась стряхнуть угольную пыль с глаз.
– Он кладет его в нактоуз[13], – ответила она.
– Куда?
– Я сама это видела, – сказала Мики, замахиваясь киркой. – У него есть нактоуз, и он складывает в него уголь. Иногда там внутри что-то грохочет.
– Этого не может быть, – сказала я, имея в виду нактоуз – ведь это специальный ящик для компаса, какие бывают на больших кораблях. Мики знала про него потому, что у нас дома в кухне, прямо под плавником русалки, висела картина. А на ней была изображена шхуна. Папа показывал нам разные части корабля и говорил, как что называется. Но зачем нактоуз нужен тому, кто живет на суше, – этого я понять не могла.
– А знаешь, что еще у него есть? – сказала Мики. – Зверь!
– Зверь?
– Да, волчица, она сидит на привязи у нактоуза.
Я покачала головой. Мики рассказывала такие странные вещи, что мне даже подумалось: а не выдумала ли она это все? Фантазии ей не занимать, моей сестренке.
– А другие дети тоже говорят, что это нактоуз? – спросила я.
Да, ответила Мики, и они тоже. Но потом добавила, что они, в общем-то, и не говорят, потому что она их не спрашивает, да никто на нее особо и внимания не обращает. Вечерами дети почти не разговаривают, это запрещено. Так решила Голубка. Она хочет, чтобы они спали и набирались сил на следующий день.
– Как ты думаешь, это правда, что она дочь Белоголового? – спросила я.
Мики кивнула.
– Да, точно. Я слышала, как пираты говорили об этом, когда сидела в трюме на «Вороне».
– Вот как?
– Да. Они даже сказали, что я напоминаю им ее.
– Напоминаешь? Чем же?
– Говорили, что я кричу так же громко, как она, когда была маленькая. Что Голубка тогда орала как оглашенная.
– Неужели?
– Она им нравится, – продолжила Мики. – Когда Белоголовый умрет, Голубка унаследует капитанское кольцо, говорят они. Пираты надеются, что тогда она станет ходить с ними в плавание.
Мики снова изо всех сил замахнулась, кирка с треском врезалась в угольный пласт.
Рубить, рубить и рубить – вот все, что они делали под землей. У меня на ладонях вздулись мозоли, а глаза заболели от пыли и темноты. Но надо продолжать, если хочешь подняться наверх – туда, где можно отдохнуть и где есть свет.