– Ты просто держись с ним построже. И не швыряй рыбу на пол: так ты его никогда не приручишь. Пусть ест из твоих рук.
Эйнар подобрал кусок селедки, который только что бросил, и, строго посмотрев на цыпленка, протянул ему снова.
– Ну-ка, подойди сюда и возьми у Эйнара из рук, иначе останешься без обеда.
Я рассмеялась:
– Он же не понимает, что ему говорят!
Но птенец на этот раз, кажется, смекнул, что к чему. Он согнул шею и издал звук, похожий на кошачье чихание. А потом заковылял к Эйнару и – хоп! – разом проглотил кусок.
– Получилось! – на радостях Эйнар забыл об осторожности, и цыпленок, который еще не наелся, наскочил и клюнул его, требуя еще пищи. Эйнар застонал и вскочил на ноги.
– Ах ты… – прошипел он, тряся правой рукой.
Он показал рану на ладони. Я вздрогнула: кровь обильно сочилась из раны и капала на пол.
– Надо перевязать, – сказала я.
Мы оставили цыпленка, который тут же принялся клевать пятна крови на полу. Я как следует заперла дверь сарая, и мы направились к дому.
Железная Анна еще не вернулась. Я взяла тряпку, висевшую на крючке рядом с кухонным полотенцем, и макнула ее в ведро с водой.
– Сядь, – велела я Эйнару.
Он послушался. Огонь в очаге еще теплился и бросал мягкие мерцающие отблески на потолок. Занавески на окне шевелились от сквозняка. Сумерки и запах селедки делали кухню Железной Анны уютной. Я промыла рану. Эйнар не отрываясь следил за мной.
– Тебе не кажется, что мы похожи? – спросил он.
– В чем?
– Ну… У нас один и тот же цвет волос и глаз. Мы оба из рыбацких семей. У тебя умерла мама, а у меня папа. И у меня тоже есть амулет. Вот, посмотри!
Здоровой рукой Эйнар вынул маленький кулон, который носил на шее. Он был похож на рыболовный крючок. Да, я видела такие раньше, но не могла рассмотреть как следует. Эйнар рассказал, что мама отдала его сразу после гибели отца.
Он повертел амулет в руке, а потом посмотрел на меня и рассмеялся.
– Мы с тобой почти как брат и сестра!
– Может, и так, – улыбнулась я. – Но у тебя глаза намного синее.
– Мне так не кажется, – буркнул Эйнар, словно я сказала что-то неприятное.
Когда рана высохла, я взяла другую ткань, чтобы перебинтовать руку. Потом прополоскала окровавленную тряпку в миске и вылила грязную воду в помойное ведро.
Эйнар сидел молча, мне показалось, он немного скис.
– Пошли? – предложила я.
Он кивнул и встал.
– Хорошо, только возьму еще рыбы.
Он поднял крышку бочонка, в котором Железная Анна хранила селедку, и выудил большую красивую рыбину с животом, набитым икрой.
– Думаешь, твоя мама не замечает, что мы берем селедку? – спросила я.