— Вот и жри свои чипси! — смешно выговаривая «чипсы» через «и», наседала на «батько» отважная старуха. — А ребенку молочную вермишельку надо сварить!
— Ладно, разберемся, кому вермишель, а кому — петлю на шею! — поморщился «батько». — Веди вот этих на чердак да побыстрей поворачивайся!
— У-у, раскомандовался, лесной черт! — фыркнула старуха, но, цепко схватив за локоть Шубина, повела его к деревянной лестнице, снаружи поднимавшейся к чердачному окну. В первый момент Андрей Васильевич хотел было оттолкнуть от себя старуху, но стоявший рядом с ним Радик выхватил из-за пояса пистолет (точь-в-точь такой же, какой «батько» дал хлопцу) и уперся им в спину Шубина, чуть ниже его левой лопатки.
Шубин вынужден был повиноваться. За директором поплелись с хмурым видом Генка и Безсонов. Вдруг Радик нагнал Генку и отобрал ключи от машины: «Теперь тебе, дядя, ключи от рая будут нужны!»
Подождав, пока Безсонов, последним поднимавшийся на чердак, шагнул в его нутро, «батько» вошел в сени большой и когда-то, по всей видимости, крепкой хаты.
На чердаке остро пахло слежавшимся сеном. Его было много, в полумраке высокого чердака сено напоминало чью-то огромную отрезанную седую бороду. Старуха подняла с пола вилы и, пробормотав: «От греха подальше!» — прижала к груди их черную рукоять.
Шубин устало опустился в сено и закрыл лицо руками. Генка, ковыряясь в носу, смотрел в маленькое слуховое оконце: Радик отгонял «мерседес» куда-то за левый край хаты.
— Вот сволочь! Ноги оторвать ему мало!
— Почему ноги? — удивился Женька. — Он же ручками твой «мерс» уводит?
— Про его ручки-дрючки я, вообще, молчу! — Генка зло плюнул в окно.
— Не плюй в окно, сынок! Оно как колодец. Свет в нем божий плещется и воздух, которым дышит сердце людское, — сказала вдруг старуха. Она оглядела трех пленников и тихо вздохнула. — Ну что, сынки, будете здесь жить. Хоть и не знаю, сколько отмерил вам Ульян…
— Ульян?.. Того старого мафиози зовут Ульян?! — Безсонов подскочил к старухе и попытался заглянуть ей в глаза. Старуха встала у открытой двери на чердак. Солнце ясно освещало ее древнее лицо и глаза цвета спитого компота из сухофруктов.
— Бабушка, вы знаете этого темного старика? — не унимался Безсонов.
— А то как же! — горько усмехнулась старуха. — Это ж мой брат.
— Вот это да!! — почти одновременно воскликнули Безсонов и Генка. Лишь Шубин никак не отреагировал на новость.
— Ну-ка, ну-ка, бабуля, выкладывай все как на духу! — потребовал Генка.
— Что это я вам должна выкладывать? — снова усмехнулась старуха, но на этот раз в ее голосе послышались грозные нотки. — Это вы мои пленники, а не я!