Старуха вышла и, закрыв дверь чердака, загремела вставляемым в скобы замком.
— Надо было бабку по темечку грохнуть! Или вилами ткнуть! — поздно спохватился Генка.
— Ну да, со старухой ты готов справиться, а перед Тарасом и тем пацаном спасовал! Будто не мужик, а… — ухмыльнулся Безсонов.
— А сам-то, сам-то, корреспондентишка безголовый! — начал распаляться Генка. — Сказали ему: «Лезь в машину!» — он и полез, как суслик!..
— Хватит! — неожиданно оборвал Генку Шубин. Он резко поднялся и подошел вплотную к водителю.
— Вы, наверное, забыли, почему мы здесь?.. Так я напомню: взят в заложники мой сын, где-то здесь его прячут бандиты. И наша задача — как можно скорей найти это место и освободить мальчика!..
Шубин, замолчав на несколько секунд, поправил себя: — Лично вы, Геннадий, ни мне, ни моему сыну ничего не должны. Можете оставаться в стороне, если боитесь за свою жизнь.
— Конечно, боюсь! — согласился Генка. — Но… что я, последний мужик какой-то?.. Что-нибудь да придумаем! Да, журналист? Ты же привык придумывать разные штучки в свою газету!
Безсонов не ответил. Он прислушивался к звукам, едва-едва доносившимся снизу, из жилой части дома. Женьке показалось, что кто-то лихо играет на пианино…
Солнце заходило. В слуховое оконце хорошо была видна его облитая яичным желтком горбушка. Очертания деревьев постепенно размывались, растворялись в вечерних рождественских сумерках.
Стало слышно, как сразу несколько человек поднимается по лестнице. Их громкие голоса, все нарастая, приближались к двери. Загремели замком. Дверь распахнулась, и на чердак ступили двое — старый Ульян и Радик. За их спинами обнаружился прямоугольник начавшего смеркаться неба.
Старик посветил фонариком по очереди на каждого из троих пленников.
— Батько, посветите мне! — попросил Радик. Он прижимал к груди какой-то прибор, осторожно опустил его на пол, предварительно откинув ногой сено. Безсонов пригляделся. Прибором оказался небольшой монитор марки «Сони». Радик на минуту вернулся к лестнице, чем-то там погремел и наконец вытянул длинный конец черного провода.
Подключив провод сзади к монитору, Радик принялся щелкать тумблерами, нажимать разные кнопки. Экран монитора засветился, на нем появилось изображение вечерней коротенькой, как старухино пальто, хуторской улицы. Видеокартинка дрожала.
— Радик, скажи Тарасу, чтобы он показал колодец, — не глядя на пленников, приказал Ульян.
Радик достал из правого кармана дубленки наушники с микрофоном и надел на голову. На его волосатой голове наушники смотрелись как девичий обруч.