— Где?! — взревел водитель и едва не прыгнул на побелевшую от страха старуху.
— Господь с тобой, сынок! Там он, сахар, в сарае, — бабка Тэтяна махнула рукой в сторону наполовину занесенной снегом постройки.
Генка, по-молодецки лихо перепрыгивая через сугробы, помчался к сараю.
— Стоять!! Никакого сахара! Немедленно бегите к машине! — рявкнул вдогонку Шубин.
— Да пошел ты!.. — не оборачиваясь, огрызнулся Генка. — Это для тебя — сахар! А для меня — куча баксов, которые у меня стырили! За них мне в Харькове яйца оторвут!
Дверь в сарай была настежь распахнута, Генка, не замедляя бега, влетел в него. Не прошло и минуты, как из сарая донеслась какая-то возня, затем грохот, сопровождаемый стоном и воплями.
— Что там происходит? — Шубин перевел гневный взгляд с сарая на морщинистое лицо старухи, такое же ветхое, как постройка, в которой сейчас разыгрывалась невидимая отсюда драма. — Где мой сын, старая… ведьма? — невольно вырвалось у Шубина. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не вцепиться в усохшие, как две старые клумбы, старушечьи груди. Может, он так бы и сделал, если бы не крик Безсонова: «Андрей Васильевич, Тарас!!»
В дверях сарая, пятясь спиной, возник Генка. Вслед за ним, шатаясь, появился Тарас. Его глаза были завязаны тряпкой. Хлопец издавал нечленораздельные жуткие звуки, размахивал перед собой руками, чем напомнил Безсонову медведя, которого охотники выживали из пещеры. Одновременно тряпка на Тарасовых глазах делала его похожим на игрока в жмурки. У Безсонова похолодело в груди: казалось, еще шаг — и Тарас-шатун поймает незадачливого водителя. Но Генка оказался расторопным: ловко увернувшись от слепых рук хлопца, он отпрыгнул в сторону.
— Где мой сын? — понизив голос, зло повторил Шубин.
— А я почем знаю? Ульяна поспрошайте, — глядя на раненого, мечущегося, точно подбитый зверь, Тараса, старуха покачала головой и гневно сверкнула глазами, остановив взгляд почему-то на Безсонове. — Изверги, что ж вы с Тарасиком сделали?! Он мне за место сына! Да вы… да вы все одно, что Ульян мой! — кинув жалостливый взгляд на хлопца, бабка Тэтяна запричитала. — Боже, прибери его поскорей!..
Шубин, не дослушав старуху, устремился к колодцу, черной ягодой проклюнувшемуся из снежного теста. Но уже шагов через десять он остановился и, схватившись за правый бок, беспомощно осел в снег.
— Вот гады, все почки отбили!
— Сейчас, Андрей Васильевич! — высоко задирая ноги, Безсонов побежал к колодцу. «Да мальчишка давно замерз!» — донесся до Безсонова Генкин голос. Женька машинально обернулся: Генка, подбросив на спине мешок, понес его к машине. — Вот козел!