Теперь он весь полон одной лишь Танечкой. Все остальное куда-то отошло. Танечка с приподнятым платьем над круглыми ножками в желтых чулках и маленьких туфельках, осторожно проходящая по мокрой траве. Танечка с голыми плечами и полуоткрытой грудью, как он видел ее раз рано утром высунувшейся в окно и считающей крики кукушки… И опять теплые и упругие губы и ее тело, ставшее нежным и послушным в его руках. Осокину и весело и радостно от этих образов и ощущений, но в то же время он хочет быть благоразумным.
— Танечка милая — говорит он себе. — Но я должен очень следить за собой, чтобы не испортить всего этого. Конечно, вздор все, что рассказывают про дядю, но все-таки я чувствую, что из-за Танечки наши отношения могут испортиться. Если он что-нибудь заметит, то будет считать обязанным оберегать Танечку от меня. А это глупо. Я ничего не хочу. Танечка — это часть природы, как поле, лес, речка. Я никогда не представлял себе, чтобы ощущение женщины было до такой степени похоже на ощущение природы. Но нужно держать себя в руках.
Он трогает лошадь и рысью идет через поляну к дому.
На террасе Танечка чистит ягоды, и когда Осокин видит ее, у него появляется безотчетно веселое настроение. Ему хочется болтать с ней, смеяться, дурачиться. Если бы он не боялся дяди, он въехал бы на Белоножке на террасу и заставил бы ее стать на колени перед Танечкой. Старший кучер вчера показывал ему, что Белоножка — ученая.
— Танечка, сколько грибов я видел! — кричит Осокин, спрыгивая с седла.
— Где, где?
Она подбегает к перилам.
— Больше всего за Зуевым болотом. Пойдемте после обеда, я вам покажу.
Танечка откидывает косу и морщит брови.
— Пойдемте. А дождя не будет?
— Не похоже.
— Ну хорошо, а сейчас обед. Приходите скорей.
Осокин с Танечкой в лесу, с ними большая черная собака Полкан. Осокин несет две полные кошелки грибов. Они выходят к мелкой лесной речке. Вокруг старый сосновый бор и у речки зеленые кусты.
Они уже часа четыре как ушли из дому. И теперь Осокин совсем влюблен в Танечку. Они болтали все время не переставая. Он рассказывал Танечке и про гимназию, передразнивая всех учителей, и про французскую выставку в Москве и про Париж, где он никогда не был, но кажется ему, что был. Танечка рассказывала ему про женихов, которых ей сватали в уездном городе, про театр, в котором она была два раза. И Осокин все время открывает в ней все новые и новые достоинства. Она так заразительно хохотала, когда он рассказывал про Цезаря в синих очках. У нее круглая загорелая шейка, пушистые ресницы, густые брови, и вся она такая гибкая и сильная, как кошечка, думает Осокин, что он даже боится на нее много смотреть и часто отводит взгляд в сторону. Ему кажется, что его взгляд передаст ей все, что он думает и чувствует. А сам он вспыхивает от своих мыслей. Но Танечка часто поглядывает на него и, как ему кажется, раз или два она взглянула удивленно, точно ждала чего-то другого.