Распахнув слезящиеся от морозного ветра глаза, я смотрела на этого невероятного мужчину. Сильный, умный, свободный…
— Земли бывшей Цветаны обширны, граничат с океаном и всего двумя королевствами, захваченными белыми, — неожиданно вмешался в разговор Тьюго с прежней иронией. — Границ нового Риира и бывшей Цветаны мы с королями Эйра не обсуждали…
— Их вполне можно раздвинуть на весь Цветочный полуостров, который сейчас заморожен, — поддержал Хал товарища.
Я вытаращилась на ушлых темных и отметила словно специально для меня вымученную усмешку на лице всегда спокойного и выдержанного Кайго.
— Лары, меня терзают смутные подозрения, что вы таким вот нехитрым образом шутите надо мной. Причем не в первый раз.
— Когда был первый? — искренне заинтересовался Хал.
— На привале, пару дней назад, когда вы позволили себе при даме обсуждать ее внешность! — хмуро ответила я.
Хейго по-человечески хмыкнул, прежде чем пояснил:
— Первая подданная нового Риира — Тьяна, — узнав о предстоящем путешествии и вашей особе, леди Оливия, посоветовала нам определенную линию поведения. В случае если наша подопечная будет предаваться унынию или страху.
— Да, она посоветовала нам шутить и чаще улыбаться! — спокойно подтвердил Тиж, оглянувшись на меня.
— Или провоцировать на другие чувства, чтобы отвлечь принцессу от окружающего кошмара, — совершенно бесстрастным, непривычным тоном добавил Тьюго.
Вечер открытий! Я думала, что великие судии чужого мира прямо почти как люди. А они меня развлекали, оказывается. Посмотрев на скользящих вокруг саней в полном молчании риирцев раз-другой, решила объявить:
— Лары, я прошу вас только об искренности. Не нужно ради меня вымученно улыбаться и шутить. Я не скачусь в истерику, если вас это беспокоит. Поверьте, людям свойственно иногда грустить и печалиться, но это не значит, что они, что я… нарушу свои обязательства. Или каким-нибудь образом помешаю вам спасать мой мир.
— Леди Оливия, — неожиданно обратился Кайго. — Наше поведение — не стремление вас оскорбить или расстроить. Мы другой вид, поэтому учимся сосуществовать с людьми. И так же, как и вам, нам иногда свойственно грустить и печалиться.
Черты его лица менялись, но зеленые глаза улыбались.
Я благодарно кивнула — и с писком вылетела из саней. Кувыркнувшись, зарылась лицом в снег, да еще и сани накрыли.
Сразу освободив меня из снежного плена, Хейго мрачно сообщил:
— Под снегом полно неровностей, придется идти на снегоступах, пока не преодолеем холмы.
* * *
С вершины холма, куда мы забрались по пологой стороне, и круто обрывающегося с другой, открылся обзор на некогда большую деревню. И «жители» там остались. Те, что, лишившись души, неприкаянно бродят по окрестностям в поисках тепла. Мое сердце так громко и гулко стучало, что, казалось, слышала вся округа, хорошо освещенная круглой, полной луной…