– Чего это он, – озадачился Коловрат, присмотревшись, – не дышит, что ли? Так-то вы его сберегли для меня, помощники?
С этими словами он воззрился на Ратишу.
– Ей-богу, Евпатий Львович, – попятился тот, – только чуток железом по ребрам провел и все.
Коловрат выждал еще мгновение, а потом пнул носком красного сапога недвижимого пленника по ноге.
– Эй, папежник, слышишь меня?
Но тот не отзывался. Тогда боярин наклонился и, схватив его за волосы, развернул лицом к себе. Да тут же и обомлел. На него остекленевшим взглядом смотрел мертвец с красными кругами под глазами и синим вывалившимся языком. Такие же синие вздувшиеся вены бугрились по щекам и шее.
– Развязывали? – коротко спросил Коловрат, с отвращением отталкивая от себя обезображенную голову мертвеца.
– Один раз, по нужде, – признался Макар, – а чего это с ним. Неужто околел?
– Околел, – кивнул Евпатий, отступая на шаг, – только не от мороза. Яд он проглотил, пока выводили по нужде. А вы не доглядели.
– Да откуда же ему взяться, яду-то? – пожал плечами удивленный приказчик, разглядывая раздувшееся от синевы лицо. – Мы ж его обшмонали всего с ног до головы.
– Плохо, значит, обшмонали, – рассудил Коловрат, – да и латинцы по части людей травить большие мастера. Запрятали яд в какую-нибудь неприметную ладанку так, что и одной капли достаточно, а может, и просто – вдохнуть запах отравленный. Злые дела у них с выдумкой идут. Это они любят.
Вздохнул боярин, постоял мгновение молча над мертвецом.
– Жаль только, зря вы его сюда приволокли, про послание мы ничего теперь не узнаем, – проговорил он, глядя перед собой. – От кого оно, кому направлено. Только чую, не зря оно именно сейчас появилось у нас. Похоже, Ингварь крамолу задумал, а может, и не он один. Как бы нам со спины кто нож не вонзил.
– Ты это о чем, Евпатий Львович? – подал голос приказчик, изумленный такими речами. – Не пойму я тебя. Присказками выражаешься.
– Ладно, не бери в голову, – отмахнулся боярин, посмотрев на Макара, – а пока вот что. Людишки твои, что монаха сего выследили, пусть дальше за Тишилой ходят и за Ингваревым двором наблюдают. Чует мое сердце, что скоро он выкинет новую каверзу. Упредить бы его надобно.
– Сделаем, Евпатий Львович, – кивнул верный приказчик, – а с этим что?
– А этого, – боярин вновь бросил взгляд на синее лицо мертвеца, – сегодня же ночью отвезти в лес да закопать где-нибудь под елками, лесным зверям на съедение. Да так, чтобы до весны не нашли.