Гости снова рассмеялись.
— Похоже, ему нравится ваш ковёр, — заметил Келл.
Бульдог, действительно, потёрся мордой о совершенно чёрный ковёр, устилавший всю гостиную, завалился навзничь и стал, извиваясь, чесать об него спину.
— А вам нравится? — спросил Юсупов. Офицер утвердительно кивнул. — Это Джек мне присоветовал один магазинчик…
— Мебельный магазин на Фулхэм-роуд, — уточнил Гордон. — Держат его две такие смешные старые девы, сёстры Фрит.
— Ветхие, как мир, и очень приветливые, — продолжал князь. — Просто персонажи Диккенса, честное слово. Но когда я заказал им чёрный ковёр, их будто подменили.
— Они приняли тебя за дьявола, — снова вставил Франкетти, и Жак снова принялся поить его шампанским.
— Может быть, — согласился Юсупов. — С тех пор, стоило мне заглянуть в магазин, как они прятались за какую-то ширму. Я только и видел, как над ней трепетали две кружевные макушки.
— Скажу вам больше, джентльмены, — вмешался Скейл, — с лёгкой руки князя Юсупова на такие ковры пошла мода! Недавно был случай: жена настелила чёрный ковёр, а муж решил, что гостиная стала мрачной. И говорит: Ковёр или я!
— Напрасно, — сказал Эллей.
— Точно, напрасно, — согласился Скейл. — Жена выбрала ковёр, и они развелись.
— А какие цвета предпочитает ваша жена? — снова по-русски спросил Келла Юсупов. Он сделал приглашающий жест, и они уселись в углу на большой мягкий диван, повернувшись друг к другу.
— Я не женат, — ответил офицер. — Надеюсь, вы уезжаете не из-за болезни княгини Зинаиды Николаевны?
— О, матушкина хворь — это целая история! — махнул рукой князь. — Нервы, нервы, нервы… Недавно они с отцом были в Берлине и срочно вызвали меня депешей. У неё случился сильнейший нервный припадок, а успокоить её в таких случаях могу только я. Пришлось всё бросить и мчаться в Берлин. Там — жара, а матушка лежит на кровати под шубами, окна в комнате закрыты. Есть она наотрез отказывается, говорит, что боли дикие, кричит на всю гостиницу…
— Бог мой, — сказал Келл, — бедная женщина…
— Но мы-то знаем, что болезнь её чисто нервная, — повторил князь. — Не будете так любезны передать мне ещё бокал шампанского?.. Благодарю. Так вот, вызвали психиатра, светило номер один из берлинских светил. Я провёл его к матушке и оставил с глазу на глаз. Вдруг слышу из-за дверей смех. Я сперва ушам не поверил, потом приоткрыл дверь: точно. Матушка давно не смеялась, а тут весело так заливается, только что не хохочет. И рядом на стульчике сидит доктор, от смущения красный. Матушка сквозь смех просит: Уведи его, не могу больше, умираю!