Артур помог Антонине спуститься на асфальт, вместе подошли к храму, поднялись по крутым ступенькам, вошли внутрь.
В нем было прохладно, гулко, торжественно. Откуда-то сверху лилась едва слышно музыка, потрескивали возле образов горящие свечи, прихожане передвигались от иконы к иконе почти бесшумно.
Антонина осенила себя крестом сразу при входе, выдала мужу из кошелька деньги на свечки и на пожертвование, осторожно зашагала к Царским вратам.
Молились оба по-своему, отдельно друг от друга, каждый просил что-то свое, особенно сокровенное.
Антонина плакала, припадала то к одной иконе, то к другой, надолго замирала, истово осеняла себя крестом.
…Когда выходили из церкви, Антонина тихо и покаянно произнесла:
— Лишь бы не расплескать божью благодать. Лишь бы на кого не сорваться. Господи, помоги.
Въехали во двор кафе, Антонина ушла к себе, Артур вместе с Виталиком и Хамидом принялись выгружать привезенный товар, заносить его на склад.
Антонина осторожно передвигалась по коридору к своему кабинету, открыла дверь, услышала сзади:
— Тонька, привет!
Оглянулась — Нинка. Недовольно спросила:
— Чего тебе?
— Что как не родная? — вскинула Нинка тонкие бровки.
— Устала. Целый день на костылях.
— Пусть бы Артур сам мотался. Не доверяешь, что ли?
— Вдвоем веселее.
— Ну да, — засмеялась соседка. — Присматривать надо, чтоб не сбежал.
Антонина бросила на нее суровый взгляд, не ответила, впустила в комнату.
Нинка уселась на стул, откинула назад голову, громко и протяжно вздохнула.
— Боже, поскорее бы сдохнуть!
— Успеешь.
— Надоело ждать. Отдохнуть, отлежаться, отоспаться, ни о чем не думать. Во житуха!
Антонина выдвинула ящик стола, положила внутрь привезенные бумаги.
— Говори, зачем пришла, — спросила.
— Повидаться. Не рада, что ли?
— Опять какую-нибудь гадость принесла?
— А когда такое было? Всегда только радостное, только полезное.
— Если сплетни, слушать не буду. Я сейчас из церкви. Не хочу мараться.
— Сплетен нет, есть вопрос. — Нинка нагнулась, поправила чулок. — Не знаешь, зачем твой муженек к моему капитану в ментуру заглядывал?
— Когда?
— Днями.
— Откуда тебе известно?
— Мне все известно.
— Ну заглядывал, и что? Кому какое дело?
Нинка с возмущенным удивлением откинулась назад:
— Совсем не въезжаешь, что ли?.. Твой Артурчик шастает по ментовке, выспрашивает что-то, вынюхивает, наводит справки. Тебя это не волнует?
— Ни грамма.
— А напрасно. Привела в дом молодого бычка, держи на привязи.
Антонина привстала:
— Нин, иди с богом. Не искушай. Мне глубоко плевать, куда мой муж ездил, с кем разговаривал. Плевать! Иди…