— Какой стол?
— Помянуть брата.
— Дома помянете. А перемывать косточки покойного, молоть языками ни о чем — как-нибудь в другой раз.
— Но Антонина! Умер мой родной брат, и нам не мешало бы уточнить какие-то моменты.
— Насчет наследства?
— А это в том числе. Ты ведь явилась на готовое, когда Миша был уже состоятельным человеком.
— И что из этого?
— У меня дочь. Сама я тоже не зарабатываю миллионы! Думаю, нам есть о чем поговорить.
— Говорить нам, Надежда Ивановна, не о чем!.. Двести тысяч в зубы, а дальше как хотите.
— Тоня, ты понимаешь, что говоришь?.. Это бессовестно. И не по-человечески. Не говоря уже о родственных отношениях.
— Были родственные отношения, теперь кончились. Забыли, разъехались. Все!
— Антонина!
— Ой, мама, перестань! — вмешалась наконец Наташа. — Зря ты с ней споришь. Такие дела нужно решать в суде.
— Правильно дочка говорит, — кивнула Антонина. — Пишите заявление, нанимайте адвоката, судитесь, а я погляжу, что из этого выйдет.
— Выйдет, Антонина. Еще как выйдет. — Надежда Ивановна дрожащими от волнения руками сунула конверт с деньгами в сумку. — А если надеешься, что этой подачкой откупишься, сильно ошибаешься. Еще неизвестно, от чего умер брат.
— От пьянки.
— Не-ет, дорогая!.. Это надо еще доказать! Экспертиза нужна. И свидетели. Они смогут рассказать, как ты жила, с кем и когда.
— Ну и с кем же я жила? — с вызовом спросила Антонина.
— Один уже есть, — снова влезла в разговор Наташа. — И я его вам покажу.
— Это что ж за герой такой?
— Артур, который у вас работал. И с которым вы крутили шашни.
— Давай, приводи. Только где ты его сыщешь, если он давно уехал?
— Как уехал, так и приедет! И тогда посмотрим, у кого руки длиньше!
— Вот так, Тонечка, — злорадно кивнула Надежда Ивановна. — Так что жди свидетелей и суши сухари. А заявление наше уже в прокуратуре. И там твое дельце копают.
Наташа взяла мать под руку, и они быстрым нервным шагом направились к своей машине.
Антонина дождалась, когда уедут и они, не торопясь, направилась к своему минивэну. Опустила голову на капот машины и вдруг стала плакать, беззвучно, надсадно, сотрясаясь всем телом.
Влажный вечер опустился во двор, вокруг было тихо и печально, Антонина и Нинка сидели за столом, молчали, глядя в разные стороны.
На столе стояла самая простая закуска — нарезанный сыр, колбаса, намешанные в салат помидоры и огурцы с редиской.
Антонина взяла бутылку вина, налила сначала соседке, затем себе:
— Помянем?
— Что-то не хочется больше пить, — поморщилась Нинка.
— Думаешь, мне охота?
— Так и не будем. Лучше поговорим.
— Вроде наговорились уже. Башка трещит, — сказала Антонина.