— Даже так? — криво усмехнулся я.
— Так, паря. Так. Ладно я, на дорогах безвинных грабил и убивал. Поделом мне. А её-то за что? Чистая она, понимаешь? Эх, молодость! Ни хрена ты не понимаешь!
— Значит, нашлось за что, — буркнул я.
— Мальчики, это я, — раздался откуда-то из темноты девичий голос, — не пугайтесь.
— Пуганые уж, — с теплом в голосе отозвался Сиплый, — не напугаешь.
— Ой ли, — весело не согласилась девушка, — проголодались? Я ужин несу.
— Ждем-ждем, — отозвался мой сокамерник.
Я повернул голову и наконец увидел своего собеседника. Это был остроносый, до изнеможения худой мужчина, неопределённого возраста: может, шестидесяти лет, а может и всех девяноста, причём его жидкая козлиная бородка и беззубая улыбка производили крайне отталкивающее впечатление. Одет он был, как и я, только в изорванные штаны. Сутулый. Ступня его и грудь перевязаны так называемыми бинтами, серого, неаппетитного вида. Даже на таком расстоянии я вдруг почувствовал, как воняет мой сокамерник. Лучше отключить обоняние. Опа! Сработало. Запомним.
В нашу келью вошла миловидная девушка в чуть тесноватом ей платье, явно с «барского плеча». Бросились в глаза несколько аккуратно заштопанных дыр по подолу и на рукаве, в остальном же весьма опрятная. В руках девушка держала большую корзину, прикрытую сверху тряпицей серого цвета.
Корзина…
Корзина…
Корзина…
Перед глазами поплыло. Голоса ушли куда-то вдаль, превратившись в полушёпот.
— Твой-то очнулся! — сообщил Сиплый. — Ну чо ты встала, давай сюда корзину. Давай-давай. Ну чо ты, право дело, слезы льёшь? Радоваться должна, Единый услышал твои молитвы, а ты в слёзы… Так ведь передумает и призовёт его на Звёздную дорогу… Иди поздоровкайся, я тут сам… Иди-иди…
— Дядя Сиплый, шутишь? Да? — голос, полный слёз.
— Да какое шутишь? Эй, Алекс! Да мы только что болтали с ним. Вот век отсюда не выйти!
Голоса стали немного чётче, но перед глазами всё так же темно.
— Алекс, сокол мой, ты меня слышишь?! Алекс! — голос начал быстро приближаться и накрыл меня как ушат воды. — Алекс, не пугай меня! Пожалуйста… Скажи, что ты слышишь…
Перед глазами стало проясняться. Я сфокусировался на лице девушки. Веста? Нет! Не может быть… Опять проделки покойного Вилорна…
«Помню я, помню! — резко зажмурившись, мысленно обратился я к умершему императору. — Вот вычухаюсь отсюда, тогда и посмотрим, что смогу для неё сделать».
Опять открыл глаза.
— Алекс. Живой, душа моя. Теперь всё будет хорошо. Самое страшное уж позади. Ты поправишься…, — девушка гладила меня по голове как маленького ребёнка, что-то говорила и говорила. Называя ласковыми словами, а у самой текли и текли слёзы, капая мне на лицо. Весьма неприятно.