— С указанием возраста, леди Нарборо? — спросил Дориан.
— Разумеется, с некоторыми поправками. Однако спешки нет. Я хочу, чтобы вышел достойный брачный союз, как выражается «Морнинг пост», и вы оба были счастливы.
— Что за ерунду люди городят про счастливые браки! — вскричал лорд Генри. — Мужчина может быть счастлив с любой женщиной, если только он ее не любит.
— Какой же вы циник! — ахнула старушка, отодвигая стул и кивая леди Ракстон. — Непременно приходите ко мне снова. Вы — превосходное тонизирующее средство, куда лучшее, чем прописывает мне сэр Эндрю. И обязательно скажите, кого вам хотелось бы видеть на ужине. Постараюсь собрать приятную компанию.
— Мне нравятся мужчины с будущим и женщины с прошлым, — ответил он. — Или тогда у нас соберется исключительно дамское общество?
— Боюсь, что да, — со смехом ответила хозяйка, вставая. — Тысячу извинений, моя дорогая леди Ракстон, я не видела, что вы еще не докурили.
— Ничего страшного, леди Нарборо. Я курю слишком много. Впредь буду себя ограничивать.
— Умоляю, не вздумайте, леди Ракстон! — воскликнул лорд Генри. — Умеренность — вещь поистине фатальная. Понятие «достаточно» подобно скромной трапезе, а понятие «больше, чем достаточно» — все равно что хороший пир.
Леди Ракстон посмотрела на него с интересом.
— Непременно приезжайте ко мне как-нибудь и объясните свою захватывающую теорию, лорд Генри, — проговорила она, покидая гостиную.
— В общем, не задерживайтесь тут слишком долго за разговорами о политике и сплетнями! — воскликнула леди Нарборо с порога. — Не то мы наверху все перессоримся.
Мужчины засмеялись, мистер Чэпмен, сидевший в конце стола, торжественно встал и занял место во главе. Дориан Грей поднялся и пересел к лорду Генри. Чэпмен принялся вещать о ситуации в палате общин. О своих противниках он отзывался с громким хохотом и частенько повторял слово «доктринер», столь нестерпимое для британцев. Свою речь он украшал теми выражениями, что в присутствии дам не произносят. Он возносил британский национальный флаг на остроконечные башни мысли и утверждал, что наследственное скудоумие нации, радостно именуемое английским здравомыслием, есть подлинный оплот нашего общества.
Губы лорда Генри изогнулись в улыбке, и он повернулся к Дориану.
— Тебе лучше, дорогой мой? За ужином ты был сам не свой.
— Я вполне хорошо себя чувствую, Гарри. Просто устал, вот и все.
— Вчера ты был обворожителен. Малютка герцогиня от тебя без ума. Сказала мне, что собирается в Сэлби.
— Она обещалась приехать двадцатого числа.
— Монмут тоже будет?