Дориан Грей медленно обернулся и посмотрел на него затуманенными от слез глазами.
— Слишком поздно, Бэзил, — пробормотал он.
— Не бывает слишком поздно! Давай встанем на колени и вспомним слова молитвы. Где-то в Священном Писании сказано: «Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю», помнишь?
— Теперь эти слова ничего для меня не значат.
— Не говори так! Ты уже достаточно нагрешил. Боже мой! Неужели ты не видишь, как злобно косится на нас проклятый портрет?
Дориан Грей бросил взгляд на картину, и вдруг его охватила неукротимая ненависть к Бэзилу Холлуорду — словно изображение на холсте ему подсказало, с ухмылкой нашептало прямо в ухо. В нем всколыхнулся неистовый гнев затравленного животного, и он возненавидел сидящего за столом человека как никогда и никого в своей жизни. Юноша быстро огляделся. На крышке разрисованного сундука что-то тускло блеснуло. Он знал, что это. Нож, который он принес несколько дней назад, чтобы перерезать бечевку, и забыл здесь. Дориан медленно двинулся вперед, обходя Холлуорда, схватил нож и обернулся. Холлуорд заворочался на стуле, будто собираясь встать. Дориан Грей кинулся к нему и вонзил нож в артерию под ухом. Прижав голову друга к столу, он бил ножом снова и снова.
Раздался сдавленный стон и ужасный звук, будто кто-то захлебывается кровью. Распростертые руки содрогнулись в конвульсиях. Еще два удара, что-то закапало на пол. Он ждал, все прижимая голову к столу. Потом бросил нож и прислушался.
Тишина, только капли падали на вытертый ковер. Дориан открыл дверь и вышел на лестничную площадку, перегнулся через перила и некоторое время вглядывался в черный колодец темноты. Потом достал ключ, вернулся в комнату и заперся изнутри.
Тело все еще сидело на стуле, склонив на стол голову и сгорбив спину, вытянув невообразимо длинные руки. Если бы не красная рваная рана на шее и черная лужа, медленно растекающаяся по полу, могло бы показаться, что человек спит.
Как быстро все произошло!.. Чувствуя себя на удивление спокойно, Дориан Грей подошел к окну, открыл его и шагнул на балкон. Ветер сдул туман, облачное небо напоминало гигантский павлиний хвост, усеянный мириадами золотистых глаз. Он опустил взгляд и увидел делающего обход полицейского, длинный луч его фонаря освещал двери спящих домов. На углу мелькнуло багряное пятно экипажа. Вдоль ограды медленно, то и дело спотыкаясь, брела женщина в развевающейся на ветру шали. Время от времени она останавливалась и поглядывала назад. И даже затянула хриплым голосом песню. К ней подошел полицейский и что-то сказал. Женщина со смехом отшатнулась. По площади пронесся резкий порыв ветра. Газовые фонари замигали и вспыхнули синим, голые ветви черных деревьев закачались. Дориан содрогнулся и зашел в дом, прикрыв за собой окно.