— Черт, — произносит Расс.
— Невероятно. Ты промахнулся.
— Чувак. Он и рядом не пролетал.
— Я думал, ты возьмешь влево.
— Я притворился, что возьму влево.
— Неплохо.
— Бери другой.
— Мы не можем вот так просто положить этот обратно на полку. Ты разве не слышал: разбил — покупай?
— А ты разве не знаешь, что покупатель всегда прав?
— И что бы сделал Иисус?
— Иисус бы не уронил арбуз, как девчонка.
— Положи в тележку.
И вот в этом загвоздка. Мы по-дружески болтаем, по-товарищески делим кров, по-братски общаемся, но в какой-то момент я как опекун обязан настоять на своем. Рассу, как никому другому, нужен хороший пример, и раз уж я в это ввязался, то должен соответствовать — неважно, гожусь я для этого или нет. Допустим, это был аванс на будущее, и все-таки, несмотря на всю неубедительность моих полномочий, надеюсь, что, к собственному удивлению, я открою в себе доселе неведомый кладезь зрелости, копившейся, словно проценты с капитала, что позволит мне проявить мудрость и установить дисциплину, но так, чтобы это не сказалось на моей общей безбашенности. Я пока не решил, как именно ступлю на территорию таких сложных вопросов, как секс, наркотики, прогулы и порнуха в интернете, но, ей-богу, в ситуации с расколовшимся арбузом я могу подать добрый пример: несколько секунд побуду белым и пушистым, чтобы все пошло удачно и мы с честью вышли из первого нравственного испытания.
По дороге домой (Расс за рулем) мы впервые официально беседуем как отчим и пасынок.
— Я хочу машину, — заявляет он.
— У тебя нет прав.
— Скоро получу.
— Тогда и поговорим.
— Но ведь деньги не проблема, — произносит он, смущенно отводя глаза.
— Думаю, что деньги — довольно большая проблема.
Мы никогда не обсуждали компенсацию от авиакомпании — огромную кучу денег, которую нам предстояло получить.
— Это почему?
— Потому что ты мрачный злой парень, который потерял мать и ненавидит отца. А теперь ты еще и разбогатеешь. Если нужен рецепт, как испортить ребенка, то лучшего не придумать. И я просто обязан позаботиться о том, чтобы ты не вырос богатым засранцем, который тусуется с себе подобными, встречается с уродливыми звездульками и покупает ночные клубы, — одним из тех, кому еще нет двадцати пяти, а они уже попали в реабилитационный центр.
— До чего же приятно, что ты так в меня веришь.
— Ты еще ребенок, Расс. И все это серьезно. Знаешь, тебе неплохо бы сходить к психологу. Наверняка есть такие, которые на этом специализируются.
— О боже, Дуг, это же всего лишь машина.
— Следи за дорогой.
— Слежу.
Несколько минут мы едем молча, и постепенно моя паника проходит.