Расс обводит взглядом толпу, внезапно смущается и застенчиво поднимает бокал.
— Народ, пьем до дна.
Раздается несколько шокированных хлопков и нервный смех. Расс садится; до меня доносится гул короткого диалога, и затем поднимается Дебби. Ее глаза покраснели, щеки разрумянились от смущения. В комнате снова воцаряется тишина.
— Расс, я даже не знаю, что сказать. Я никогда ничего приятнее…
На секунду Дебби умолкает, не зная, как закончить.
— В общем, я могу сказать, что если с Майком у меня не заладится, ты узнаешь об этом первым.
Гости хохочут, а Расс озирается с таким видом, будто серьезно подумывает, а не вскрыть ли себе вены.
— Будь я проклят, — произносит он.
— Не парься, — успокаиваю его я. — Ты поступил мужественно.
— Я выставил себя дураком.
— Ты просто лапочка, — встревает Клэр, наклоняется и целует его. — Здесь нет женщины, которая бы в тебя не влюбилась.
Дебби откашливается.
— Я хочу кое-что сказать, — произносит она, и меня настораживает, что она смотрит мне в глаза и моментально отводит взгляд. Мне это совсем не нравится. Со временем на такие вещи развивается чутье.
— За последние годы нашей семье пришлось многое пережить, — говорит Дебби, и слышно, как все в комнате затаили дыхание, зачарованные, и ждут, чем все это кончится. — Я хотела помянуть мою невестку Хейли. Она была мне сестрой и другом. И сейчас, накануне свадьбы, мне просто не верится, что ее здесь нет. Мы тебя любим, Хейли. Нам всегда будет тебя не хватать.
Мать плачет, Клэр плачет, Расс дрожит, гости за столиками вытирают глаза и сморкаются. Не плачет только отец: он выглядит невероятно взволнованным, как будто пытается что-то сообразить. Все взгляды устремлены на меня, словно я актер, номинированный на премию, но ее не получивший. Я чувствую, как гости смотрят на меня, ждут моей реакции; по коже у меня бегут мурашки, а сердце стучит, словно боевой барабан. Я будто в сауне, рубашка промокла от пота. Потом голос Дебби тает вдали, все звуки умолкают, комната превращается в узкий черный коридор, и я слышу только, как мои подошвы тихонько шаркают по роскошному цветастому ковру, чувствую, как с каждым торопливым шагом скользит плюш под ногами. Я знаю, что за мной идут Клэр, Расс или мама, я чувствую движение за спиной, но сейчас я не могу ни на кого смотреть, поэтому я вылетаю из тяжелых дверей, пробегаю по коридору, мчусь через фойе и вываливаюсь из парадной двери на прохладный ночной воздух. Я стою, прислонившись к стене, на подъездной дорожке под освещенным флюоресцентными лампами клубным навесом, и просто дышу — вдох-выдох, — дожидаясь, пока бешено скачущее сердце перестанет так колотиться.